– Магдой и кем?
– Блокнотом.
Брат Нимрод откинулся на спинку кресла и скрестил лапы на груди.
– Ну-ка, откиньте капюшоны и снимите очки!
Черные фигуры нехотя подчинились.
– О-па! – развеселился барс. – Знакомые все морды! Условно добрый вечер, Берта, и, допустим, добрый вечер, Константин. Что занесло вас в нашу скромную обитель?
– Заблудились, – уныло ответил кот.
– Они просили встречу с Вероникой, – сказал шимпанзе-верониканец.
– Мы просто… – начала было выкручиваться Берта, но властным движением лапы брат Нимрод ее остановил.
– У меня сейчас нет времени на ваше вранье. Скажите только, почему Магда и блокнот?
Лисичка замялась.
– Ну… Надо же было как-то назваться. Почему бы и не Магдой?
– И почему бы не блокнотом? – уточнил барс.
– Ну да.
– Как это по-улиссовски, – с наигранным сочувствием вздохнул барс и обратился к верониканцам: – Заприте их в экзекуторской, я займусь ими позже. – Он с усмешкой поглядел на Константина. – Возможно, придется вырвать из блокнота несколько страничек…
Когда верониканцы удалились, заперев дверь экзекуторской, Берта растерянно опустилась на стул. Их с Константином пленение произошло так стремительно, что она еще не успела сей факт переварить.
Константин уселся на соседний стул, вернул на нос темные очки, закинул лапу на лапу и заявил:
– Вот, Берточка, это экзекуторская. Та самая, куда я в первый раз попал по милости Евгения, а второй – по твоей.
Берта огляделась по сторонам, отчего ее растерянность лишь возросла. Интерьер экзекуторской не располагал к спокойствию и уверенности в себе.
– Кстати, подруга, нас можно поздравить с новым достижением.
– Достижением? – не поняла лисичка.
– Конечно. Еще ни один наш план не проваливался так быстро.
Берта покачала головой. Она не готова была принять действительность.
– Но почему? Что мы сделали не так?
– Да как тебе сказать… Каждый из нас сделал не так что-то свое, – ответил Константин. – Ты переоценила собственные силы. А я переоценил степень своей влюбленности в тебя.
– Чего это я переоценила свои силы?! – возмутилась Берта. – Мы с тобой ветераны Вершины, ты что, забыл? Да я за несколько дней пережила больше, чем мои родители за всю жизнь!
Константин усмехнулся.
– Подруга, может, ты и опытней своих родителей, не знаю. Вполне допускаю, что они провалили бы данную миссию еще быстрее. Но только вершинский опыт, милая, привел у тебя к побочным эффектам в виде отказавших тормозов. Что толку от опыта, ума и способностей, если тормоза не работают? Зазналась ты, любовь моя.
Такое объяснение Берте решительно не понравилось, особенно потому, что казалось верным.
– Ой, да ладно! А про себя тогда что скажешь?! Ты, между прочим, не так уж горячо меня отговаривал!
– А я просто по-мартовски влюбленный дурак, – пожал плечами кот. – В апреле я бы тебя отговорил.
Берта ничего не успела ответить, потому что в этот момент внутри Константина приглушенно зазвучала незнакомая мелодия. Кот неподвижно застыл и обалдело разинул пасть.
Берта была удивлена не меньше.
– Ты съел магнитофон? И не поделился? Жадина!
Музыка и не думала умолкать. Константин возбужденно вскочил.
– Я знаю, что это! – воскликнул он и выудил из недр «конспиративного» одеяния мобильник Вероники.
От неожиданности Берта даже забыла о том, что находится в экзекуторской. Она подскочила к другу.
– Покажи!
Мобильник заливался вовсю, экран голубовато светился, на нем горела надпись «Мама».
– Я отвечу, я отвечу! – воскликнул Константин и, прежде чем Берта успела среагировать, нажал кнопку и прижал аппарат к уху.
– Мама?
– Вероника! – с беспокойством раздалось в ответ.
– Нет, это не Вероника. Но вы не волнуйтесь.
– Где моя дочь?! Чего вы хотите?!
Константин запутался.
– Э-э… На какой вопрос сначала отвечать?
– Где моя дочь?! Как с ней обращаются?!
– Ваша дочь более чем в порядке, – как можно убедительней произнес кот. – Обращаются с ней как с богиней!
– Что вам надо? Денег?
Константин замялся.
– Денег мне, конечно, надо. Но я не жду их от вас. Думаю, вы решили, что ваша дочь похищена. Это не так.
– Тогда почему она сама не ответила на звонок? Где она? И кто вы такой? Только отвечайте честно!
Вообще-то, Константин как раз собирался что-нибудь соврать, но приказ говорить честно прозвучал так строго, что он растерялся и ответил:
– Вероника не может ответить, потому что ее телефон находится у меня, а я нахожусь в камере пыток, и для Вероники хорошо, что она не находится здесь со мной. А она сейчас служит объектом поклонения для толпы безумных сектантов, которые считают ее богиней, хотя на самом деле она разрушит мир. Меня же зовут Константин, я кот, пытать меня будут вместе с моей подругой Бертой, она лисица. Вот, пожалуй, и все.
Трубка молчала.
– Но у нас все под контролем! – поспешил утешить собеседницу Константин.
Трубка молчала.
– Это если вкратце, – пояснил Константин.
На этот раз мама Вероники ответила, и голос ее был сух, как ветка столетнего кустарника в сердце самой знойной пустыни:
– Все понятно. Передайте Веронике, что это не смешно. И что, даже убегая из дома, следует помнить о родителях. Родителях, которые места себе не находят от волнения. Скажите ей, что если она сегодня же не вернется домой, то пожалеет об этом. А вам, молодой человек, должно быть стыдно! Потакать…
Тут мобильник выключился.
– Ну вот, не договорили, – расстроился Константин. Он потыкал в кнопки аппарата, потряс его, постучал по экрану… – Опять сдох. Ладно, Вероникина мама хотя бы уже не думает, что дочку похитили, и то хорошо. А в остальное она, кажется, не поверила. Ну, и зачем тогда просила говорить правду?
Берта уселась на стул и задумчиво произнесла:
– Константин… Ты понимаешь, что сейчас произошло?
– Конечно. Я поговорил с мамой Вероники.
– И что это означает?
– О! – Константин восхищенно поднял над головой мобильник. – Это означает, что в мире Вероники офигительная техника!
– А еще?
Кот недоуменно уставился на лисичку.
– Подруга, ты явно к чему-то клонишь. Но я не догоняю, к чему.