— Вы стали фаталистом, — заметил Филандер Гроот, не оборачиваясь.
— Я знаю, что человек смертен, — продолжил я свою мысль, — что он не может победить голод и болезни. Я всегда успокаивал себя тем, что я человек дела, и все, что я делаю — к лучшему. А все, что я принес в мир, — это еще больше боли.
— Но сейчас вы в пределах досягаемости лекарства, — дружески успокаивал Филандер Гроот. — Вдруг это дествительно возможность освободить людей от их зависимости, от заточения, от Бога и Люцифера. Мы можем увидеть восход нового мира, мира разума.
— А что поможет, когда людям наскучит разум, как и все остальное человеческое? — спросил я. — Почему мы должны подчиняться их несчастной логике, создавая законы, которые не приносят ничего хорошего?
— Ну, ладно, — согласился Филандер Гроот, — может быть, это все, что мы имеем. Разве мы не должны учиться на ошибках?
— В уплату нашей собственной человеческой сущности?
— Вполне может быть. — Филандер Гроот пожал плечами. — Я только возьму свою лошадь, рыцарь. Я буду следовать за вами, сколько смогу.
— Разве у вас больше нет волшебных сил, которые вам помогают?
— Все израсходовано, как я уже говорил. Вожди Ада отзывают оставшиеся на Земле силы. Я предвидел это раньше и рад, что так случилось. У меня нет настроения сейчас что-либо терять, и моя тяга к потерям давно иссякла.
Внезапно Седенко закричал:
— Посмотрите! Смотрите назад!
Мы повернули головы.
Одновременно с трех сторон к нам приближалось большое темное облако.
— Это Клостерхайм со своим адским отрядом, — проговорил Филандер Гроот. — Вы должны их остановить, капитан фон Бек. Они хотят убить только вас.
— Их много? — спросил я.
Он улыбнулся.
— Достаточно.
— Они удовлетворятся вами. Филандер Гроот, я настаиваю на том, чтобы вы скакали со мной. Садитесь позади меня, — распорядился Седенко.
— Я люблю жизнь, — сказал волшебник. — И я принимаю ваше предложение, московит.
Мы продолжили наше путешествие втроем на двух лошадях — Филандер Гроот трясся за спиной у Седенко. Мы продвигались гораздо медленнее, чем хотелось бы, и большое черное облако нагоняло нас с каждым шагом. Скоро уже земля вибрировала под нами, как при землетрясении, но мы не замечали этого, глядя за голубовато-зеленую линию горизонта.
Почти сразу весь мир потемнел.
Позади нас из тучи пыли вынырнул отряд воинов Ада с Клостерхаймом во главе, перед нами было Небо, которого мы не сможем достичь. Мы находились теперь как бы в чистилище — последние трое смертных, спасшихся от беспощадной и лишенной смысла войны, уничтожившей весь мир, и мы оказались между враждующими армиями.
До леса оставалось еще много миль, когда за нашими спинами раздался боевой клич, и мы увидели около дюжины всадников, направляющихся к нам. Это был передовой отряд воинства Клостерхайма.
Это были неожиданные, удивительные воины с иссохшимися, изъеденными проказой лицами. На некоторых из них плоть отпала, и были видны кости. Все они ухмылялись застывшими улыбками трупов.
Ни один из них не обнажил меча — они знали, что оружие тут бессильно.
Они настигали, и было невозможно уйти от них. Я подумал о том, чтобы применить волшебные формулы, которые их смогли бы удержать. Однако Гроот нашелся первым, он закричал:
— Братья! Зачем вы преследуете фон Бека? Посмотрите, вот он, уже совсем близко от Леса!
Когда они повернули свои мертвые взгляды на меня, Гроот уже более тихим тоном заметил:
— Кажется, это молчаливые отродья… Всадники пришпорили коней и еще немного приблизились к нам. Позади них по всему горизонту виднелась приближающаяся армия. Из-за этого нашествия померкло солнце, темнота все сгущалась.
С востока ледяным ветром пришел холод, но он не остановил меня, и мы продолжали скачку.
— Король Ариох распространяет влияние, — сказал Гроот, оглядев черное облако. — Он поставил во главе своего воинства Клостерхайма.
В воздухе распространялся запах гнилой плоти: руки трупов тянулись к нам. За первыми всадниками следовали другие, вновь и вновь прибывающие: странные существа — наполовину обезьяны, наполовину люди, с пиками и деревянными кольями, на концах которых были вставлены шипы. За ними следовал воин с несколькими лицами и серыми волосами, в зеленовато-белой тоге и без доспехов. С обеих сторон его окружали демоны, похожие на воинов прошлых столетий, но на дьявольских конях-демонах, шли женщины с выпавшими зубами, женщины со свиными сосками вместо грудей, с образованиями, отделяющими плоть от тела, а мы все скакали голова в голову с этими дьявольскими созданиями. Седенко звал на помощь Бога, проклинал его, звал на помощь Папу и Святую Софию. Гроот был бледен, и от прошлого веселого настроения у него не осталось и следа.
Хлюпающий, чавкающий, кашляющий звук раздавался у нас в ушах, и в такое состоянии мы уже не замечали вони. Наши кони очень устали. Я посмотрел на Седенко, за спиной которого сидел волшебник. Мне показалось, что Филандер Гроот так же обуян ужасом, как и я, и что он полностью деморализован. И теперь нам не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что мы достигнем леса раньше, чем нас остановят.
Мы попытались совершить маневр, разделившись, но это не помогло. Наши преследователи цепко держались за нашими спинами и начали окружать нас.
— О Боже, будь снисходителен ко мне! Я умоляю! Я умоляю! — кричал Саденко, разрубая до седла одного из демонов. — Я обещаю, что стану монахом! — Слетела еще одна голова. Кровь брызнула казаку на лицо. Он плакал, он никогда не знал страха смерти. И я подумал — уж не просит он у мертвяков пощады? — Матерь Божья, прими меня к своему сердцу!
Воющая масса затопила нас, окружая все больше и больше, но ни один меч не поднимался на нас, ни один удар не был нанесен. Клостерхайм, видимо, приказал захватить нас живыми. Он успокоится только тогда, когда увидит нашу смерть собственными глазами.
— Волшебная книга! — кричал мне Седенко. — Там, в волшебной книге, должно было что-нибудь на этот случай.
Я достал книги из седельной сумки, одну за другой, я прокричал заклинание, потом еще одно, которое запрещало слугам Ариоха находиться поблизости от говорящего. Но никаких изменений не произошло среди адских созданий. Это могло лишь означать возросшее влияние Ариоха и ослабление силы Люцифера. Я кинул волшебные книги в ухмылявшиеся, шелушащиеся лица. Я бросил карты в Клостерхайма, когда он пробирался сквозь массу своего воинства к нам. В ответ он рассмеялся замогильным смехом, протянул руку, поймал планшет с картами, открыл его и вытряхнул карты на землю. Пожав плечами, он сказал:
— Теперь вы принадлежите мне, фон Бек.
В это время Филандер Гроот тихо слез с коня и встал между нами.
— Клостерхайм, — сказал он слабым голосом, который оттенял значение сказанного. — Вы — воплощение духовного невежества.