– В каком смысле? – уточнил Макс.
– Весной были страшные наводнения. И лето выдалось самое жаркое за всю историю наблюдений.
Макс мрачно кивнул.
– Глобальное потепление. Его признаки повсюду.
Линкольн посмотрел на окно, в которое бились снежные хлопья, и рассмеялся.
– Но только не сегодня.
– Нужно смотреть шире, – возразил Макс. – Погодные условия меняются по всему миру. Катастрофические засухи в Африке. Наводнения на Среднем Западе. Необычные климатические условия приводят к появлению необычных существ.
– Например, синих грибов, – подсказала Клэр.
– Или восьминогих амфибий. – Биолог указал на книжную полку, где были расставлены банки с образцами. Теперь там было восемь банок, и в каждой барахтался уродец.
Линкольн взял в руки одну из банок и уставился на двухголовую саламандру.
– Господи. Вы нашли это в нашем озере?
– В одном из временных бассейнов.
– И вы полагаете, что это связано с глобальным потеплением?
– Я не знаю, чем это вызвано. Как не знаю и то, какой вид окажется следующим в списке пострадавших. – Макс снова сосредоточил взгляд на грибе. – И растительная жизнь, несомненно, подвергается изменениям. – Он снова перевернул гриб и обнюхал его. – От этого чертова холода у меня не дышит нос. Но, кажется, я улавливаю запах.
– Какой?
– Запах аниса. – Он протянул ей гриб.
– Я тоже чувствую его. И что это значит?
Он поднялся и достал с полки «Иллюстрированное пособие по микологии».
– Этот вид произрастает как в лиственных лесах, так и в хвойных, с середины лета до поздней осени. – Он открыл книгу на вкладке с иллюстрациями. – Clitocybe odora. Говорушка анисовая. Обладает анисово-укропным запахом, содержит небольшое количество мускарина. Вот и вся информация.
– Выходит, это и есть наш токсин? – уточнил Линкольн.
Клэр снова откинулась на спинку стула и разочарованно вздохнула.
– Нет. Мускарин вызывает главным образом желудочно-кишечные или сердечные расстройства. Но никак не агрессивное поведение.
Макс положил гриб в пластиковый пакет.
– Иногда, – заметил он, – жестокость не поддается объяснению. И это самое страшное. Насколько она неожиданна. Насколько бессмысленна и беспричинна.
Ветер стучался в дверь. Мокрый снег сменился настоящей вьюгой, за окном висела густая белая пелена. Дровяная печь даже не собиралась подавать тепло. Линкольн опустился на корточки, чтобы посмотреть на огонь.
Но он уже потух.
– Сегодня вечером мы с Линкольном видели кое-что необычное. На озере, – начала Клэр. – Это было похоже на галлюцинацию.
Они с Максом сидели у камина в гостиной Клэр. Она заставила его перебраться из холодного коттеджа, предложив ему гостевую комнату в своем доме, и теперь, после ужина, они, потягивая бренди, расположились у огня. Языки пламени лизали полено, но, несмотря на яркий огонь, тепла было недостаточно, чтобы обогреть прохладную комнату. Снежные хлопья носились за окном, и голые ветки форзиции царапали стекло.
– И что вы видели на озере? – спросил он.
– Она струилась по воде возле Валунов. Светящаяся зеленая змейка. У нее не было твердого тела, она жидкая. И меняет свою форму, словно нефтяная пленка. – Клэр сделала глоток бренди и устремила взгляд на огонь. – Потом пошел мокрый снег, и вода взволновалась. А зеленая змейка как будто расчленилась. – Она посмотрела на биолога. – Похоже на бред, верно?
– Возможно, это выброс химикатов. Флюоресцентная краска, например. А может, и биологический феномен.
– Биологический?
Он прижал руку ко лбу, словно пытаясь унять нарастающую головную боль.
– Некоторые штаммы водорослей обладают биолюминесценцией. И определенные бактерии тоже светятся в темноте. Есть один вид бактерий, которые живут в симбиозе со светящимся кальмаром. Кальмар привлекает особей противоположного пола, выставляя светящуюся часть тела, на которой и живут эти бактерии.
Бактерии, подумала Клэр. Плавучее скопление бактерий.
– Подушка Скотти Брэкстона тоже фосфоресцировала, – сообщила она. – Поначалу я подумала, что он просто вымазал ее краской. А теперь начинаю задаваться вопросом, не бактерии ли это.
– Вы делали бактериологическое исследование?
– Я взяла у него назальный мазок на посев. И попросила лабораторию определить все выявленные организмы, но результатов придется подождать. А что вы обнаружили в озерной воде?
– Пока ничего, но, возможно, мне стоит взять еще несколько проб до отъезда.
– А когда вы уезжаете?
– Я арендовал коттедж до конца месяца. Но, поскольку так похолодало, я могу сократить срок аренды и вернуться в Бостон. К центральному отоплению. У меня уже собрано достаточно материала. Образцы из десятка озер штата Мэн. – Он посмотрел в окно, за которым бушевала метель. – Пусть здесь остаются более отважные натуры – такие, как вы.
Пламя угасало. Клэр встала, взяла березовое полено из вязанки и подкинула его в камин. Похожая на бумагу кора схватилась мгновенно, потрескивая и разбрасывая искры. Некоторое время она понаблюдала за игрой пламени, наслаждаясь теплом, чувствуя, как к щекам приливает румянец.
– Не такая уж я и отважная, – тихо возразила она. – Боюсь, мне здесь тоже не место.
Он подлил себе бренди.
– Здесь ко многому приходится привыкать. К изоляции. К людям. С ними не так просто найти общий язык. За тот месяц, что я провел здесь, вы первая, кто пригласил меня на ужин.
Она села в кресло и посмотрела на биолога с еще большим сочувствием. Она вспомнила свое первое знакомство с Транквилем. Прошло восемь месяцев, а как следует познакомиться ей удалось очень с немногими. Ее предупреждали, что так и будет, что местные жители настороженно относятся к чужакам. Приезжих заносило в Мэн, словно одинокие пушинки – задержавшись на несколько месяцев, они снова разлетались по ветру. С этими местами их не связывали ни предки, ни воспоминания. Постоянство их тоже не привлекает. Жители штата Мэн это знают, а потому относятся к каждому приезжему с подозрением. Они задаются вопросом: а что привело незнакомца сюда, в глушь, какие тайны скрывает его прошлая жизнь? И не привез ли он с собой какую-нибудь заразу, от которой пытается убежать? Жизнь, не удавшаяся в одном городе, чаще всего не удается и в другом.
Жители Мэна знали немало таких историй. Сначала с энтузиазмом купленный новый дом, сад со свежевысаженными нарциссами на клумбах, теплые сапоги для прогулок по снегу и куртки из каталога «Л.Л. Бин» [3] . Проходит одна зима или даже две. Нарциссы цветут, вянут, а потом снова цветут без всякого ухода. Счета за отопление потрясают. С оттепелью начинаются бесконечные штормовые ветра. Побледневший незнакомец начинает совершать вылазки в город, с тоской говорить о Флориде, вспоминать песчаные пляжи, на которых он нежился, города, где нет грязи и снегоуборочных машин. И на фасаде домика, некогда с любовью восстановленного, вскоре появляется новый элемент декора – табличка с надписью «Продается».