Марка выпил вино сам.
– А чем ты занимаешься?
– Я разведчик номер восемь с особым заданием от Лидера – отыскать тебя.
– Алмер знает, где я нахожусь? И давно?
– Лидер подозревал, что тебя можно найти здесь. Поскольку ты не представляешь для него особой угрозы, он и не беспокоился. Он был занят более важными делами.
– Какими делами? Что у вас там вообще происходит?
– Вот об этом я и хочу сказать, Кловис Марка. Комитет преуспел в установлении порядка и мира на всей дневной стороне. Надо отдать должное руководителю Комитета, нашему Лидеру, в том, что Братство вины теперь практически уничтожено или загнано в подполье. Надо признать, что на первом этапе все протекало чересчур бурно, и, оглядываясь назад, мы можем представить себе, как это все могло ужаснуть тебя…
Марка прервал подозрительно:
– Комитет? Теперь опричники называются так?
– Да. Создав законное правительство, мы решили, что старый термин уже неприемлем. – Бледные губы разведчика искривились в подобии улыбки. – Мы были вынуждены пойти на крайние меры вначале, но они принесли мир и безопасность в общество. Ты теперь не узнаешь его, Кловис Марка.
– Да, я уверен в этом, – термины и фразеология были знакомы Марка по старинным книгам. Он мог представить себе существующий теперь тоталитарный режим.
– Вместо старой системы индивидуального проживания, трудно поддающейся контролю, мы сгруппировали все дома в определенных районах. Это позволяет нам удовлетворять нужды людей с большей эффективностью, а также затрудняет деятельность преступников…
– Не продолжай, – сказал ему Марка. – Просто объясни, зачем ты прибыл.
Разведчик взглянул на свои руки и деликатно кашлянул:
– Твоему старому другу нужна помощь, – сказал он.
– Моему старому другу? Ты говоришь об Алмере? – Марка рассмеялся.
– Мне приказано передать, что он надеется на понимание и разумную оценку ситуации с твоей стороны. Хотя ты и вредил ему в прошлом по недомыслию, он готов простить тебя и предлагает разделить с ним трудности управления новым обществом, созданным в нашем мире. Конечно, кое-кто пострадал ради того, чтобы большинство…
– Он убил моего ближайшего друга, – сказал Марка. – Он убил Бранда Каллакса, он погубил тех, кто работал над передатчиком Велюзи, – невинных, ничего не подозревавших людей. Он убивал и убивал десятки…
– Сотни, – сказал разведчик, сгорбившись. – Но все это было необходимо для общего блага.
– А теперь он подобрел, так что ли? – спросил Марка, сардонически улыбаясь. – Он убивает лишь по несколько человек, не больше? Все равно, скоро в мире останется один Андрос Алмер.
– Он понимает, что ты имеешь право злиться, – невозмутимо продолжил разведчик. – Но ему кажется, твое чувство долга, которое всем хорошо известно, поможет понять – теперь ему нужна твоя помощь, чтобы управлять созданным им упорядоченным обществом.
– Ничего он не создал и ничего не принес в наш мир, кроме безумия и несчастий. Наш род окончит свое существование в страхе и отчаянии – вот что он сделал!
– Это всего лишь твоя точка зрения. Позволь мне закончить, Кловис Марка.
– Хорошо.
– Руководитель Комитета обнаружил отступников в высшем эшелоне власти…
– Этого следовало ожидать.
– Предателям удалось получить поддержку в наиболее наивных слоях общества. Они воспользовались твоим именем…
– Моим именем?
– Твоим именем, чтобы убедить людей в бескорыстии своих целей, в желании вернуть мир к тому, что они зовут раем, якобы существовавшим до того, как наш Лидер восстановил порядок. Они утверждают, что ты вернулся и тайно возглавляешь группу этих отступников.
– Так, значит, они планируют низвергнуть Алмера и захватить власть?
– В них нет принципиальности нашего Лидера и его силы воли. Общество погибнет в результате войны, которую они неминуемо развяжут.
– Так чего же от меня хочет Алмер?
– Он предлагает тебе вместе с ним возглавить Комитет, если, конечно, ты вернешься и поддержишь его.
Марка ответил не сразу. Сказка была чересчур красива. Если Алмер уже оклеветал его, назвав убийцей Велюзи, то почему тогда он, Кловис, оставался популярным в народе? Он был почти уверен, что его хотят выманить из башни и уничтожить. Он по-прежнему был Алмеру опасен. И Алмер все еще стремится заполучить Фастину Кахмин.
– Значит, Алмеру нужна моя помощь, – улыбнулся он. – Прямо не верится. И как же ты поступишь, если я откажусь?
– Вернусь к Лидеру.
– А потом?
– У него есть другой план. Сообщить людям, где ты прячешься, объявив тебя врагом существующего порядка, и послать сюда войска, разрушив таким образом планы отступников. Тебе лучше принять его предложение.
– Эта башня неуязвима. Алмер потерпит фиаско, атакуя ее.
– Может быть, но мы разрабатываем очень сильное оружие. Ты не в такой уж безопасности, как тебе кажется.
– Так ты говоришь, Алмер уверен, что я здесь?
– Не совсем, – разведчик опустил руку на рукоять пистолета. – У меня задание обследовать все башни в этой зоне. Если я не вернусь через месяц, Лидер пошлет по моим следам отряд.
– Месяц?
Разведчик стиснул рукоять пистолета, глядя прямо Марка в глаза, очевидно, догадавшись, почему тот задает эти вопросы.
– Кловис Марка, в крайнем случае, я имею право убить тебя!
– Ты забываешь, что тебе не выбраться отсюда, если я умру.
Разведчик заколебался и нерешительно посмотрел в сторону двери. Марка опустил руку в карман и нажал кнопку.
Кушетка захлопнулась, как раковина, разведчик так и не успел вытащить пистолет из кобуры. Створки принялись медленно сдавливать бившегося и кричавшего человека. Разведчик не был так могуч, как Тейк, и ловушка сдавливала его все сильнее и сильнее, теперь он уже не кричал, только хрипел…
Марка отвернулся. Впервые в жизни он убивал человека.
Он закрыл уши ладонями, услышав треск костей, и содрогнулся. Слезы текли по его лицу. Но он знал, что останавливаться поздно. Разведчик был уже мертв.
Вскоре всякие звуки прекратились, наступила тишина.
Марка оглянулся на кушетку. Она аккуратно сложилась пополам, лишь по краю стекала небольшая струйка крови. Он тяжело вздохнул, оглянулся и увидел Фастину, спрятавшую лицо в ладони. Она, должно быть, услышала крики и прибежала на помощь.
Марка пересек комнату, обнял плачущую женщину за плечи и повел ее прочь по запутанным переходам в их любимую желтую спальню. Он уложил ее на неприбранную постель, подошел к окну и впервые за все время открыл его.