— Это описание — классический случай для ворон. Вообще, птицы часто наносят посмертные повреждения. Даже хорошенькие певчие пташки клюют и разрывают кожу покойников. Вороны значительно крупнее, и к тому же они плотоядные птицы, а потому могут быстро превратить труп в скелет. Они поглощают все виды тканей, однако совсем оторвать нервные волокна и сухожилия им не удается. После многократного клевания волокна растрепываются, но по-прежнему держатся на суставах. Именно поэтому доктор Костас называет их «пушистыми» — вороньи клювы изрядно ободрали их. — Айлз закрыла папку. — Вот и весь отчет.
— Но вы не сообщили мне о причине смерти.
— Потому что определить ее невозможно. Прошло три недели, труп слишком сильно поврежден птицами и подвергся разложению.
— Значит, вы ничего не можете сказать?
— Ей было девяносто два года. Лето было жарким, и она находилась в саду одна. Вполне можно предположить, что сердце не выдержало.
— Но уверенности в этом нет.
— Нет.
— Значит, могло произойти…
— Убийство? — Айлз в упор взглянула на Джулию.
— Она жила одна. И защиты у нее не было.
— В отчете ничего не говорится о беспорядке в доме. Или о следах кражи.
— Возможно, убийца и не собирался ничего красть. Может быть, его интересовала именно она. И то, что он мог с ней сделать.
— Поверьте мне, — спокойно проговорила Айлз, — я понимаю, о чем вы думаете. Чего опасаетесь. По роду деятельности я часто вижу, что люди вытворяют друг с другом. Ужасные вещи, заставляющие задумываться о том, что значит быть человеком и чем мы отличаемся от животных. Но эта смерть не вызывает у меня подобной тревоги. Некоторые вещи происходят довольно часто, и в случае с девяностодвухлетней женщиной, тело которой нашли на заднем дворе, мысли об убийстве возникают не сразу. — Некоторое время Айлз внимательно смотрела на
Джулию. — Вижу, вас этот ответ не удовлетворяет.
Джулия вздохнула.
— Даже и не знаю, что думать. Я очень жалею, что купила этот дом. С тех пор как переехала, я ни одной ночи не спала спокойно.
— Вы прожили там не так уж долго. Переезжать на новое место всегда волнительно. Подождите немного и привыкнете. На это всегда уходит время.
— Мне снились разные сны, — призналась Джулия.
Судя по виду, эта фраза не произвела на Айлз никакого впечатления, да и с чего бы? Эта женщина ежедневно препарирует покойников, она выбрала профессию, от которой многие мучились бы кошмарами.
— Какие сны?
— Прошло три недели, а я вижу их почти каждую ночь. Я все еще надеюсь, что они прекратятся, что это реакция на потрясение, которое я пережила, обнаружив кости у себя в саду.
— После этого любому будут сниться кошмары.
— Я не верю в привидения. Не верю, правда. Но мне кажется, что она пытается что-то сказать мне. Попросить меня о чем-то.
— Покойная владелица? Или скелет?
— Не знаю. Кто-то.
Выражение лица Айлз оставалось абсолютно нейтральным. Если она и считала, что Джулия не в себе, то ничем этого не выдала. Но слова не оставляли сомнений относительно ее позиции в этом деле:
— Не уверена, что смогу помочь вам в этом вопросе. Я всего-навсего патолог и как специалист уже высказала вам свое мнение.
— И вы как специалист считаете, что вероятность убийства все-таки существует, так ведь? — настойчиво спросила Джулия. — Вы не можете исключить эту возможность?
Айлз помедлила с ответом.
— Нет, — наконец проговорила она. — Не могу.
Той ночью Джулии снились вороны. Несколько сотен птиц, сидя на ветках старого дерева, смотрели на нее своими желтыми глазами. И ждали.
Она резко проснулась от хриплого карканья и, открыв глаза, увидела, что через незанавешенное окно в комнату проникает блеклый утренний свет. Пара черных крыльев, изогнутых, как два серпа, мелькнула в небе. За ней еще одна. Поднявшись с кровати, Джулия подошла к окну.
Дуб, на котором сидели вороны, не был похож на мертвое дерево из ее сна, напротив, он весь покрылся сочной летней листвой. По крайней мере два десятка птиц собрались там на какой-то вороний ритуал, они сидели на ветвях, словно черные плоды, каркая и треща блестящими перьями. Джулия и раньше видела их на этом дереве и не сомневалась, что именно они пировали на останках Хильды Чамблетт прошлым летом, именно они своими острыми клювами клевали и раздирали плоть, превращая ее в кожаные нити из нервов и сухожилий, И вот они снова тут как тут, снова жаждут ощутить вкус плоти. Птицы знали, что Джулия наблюдает за ними, и тоже смотрели на нее пугающе умными глазами, будто бы знали, что это просто вопрос времени. «Мне нужно повесить занавески на окна», — отвернувшись, подумала Джулия.
На кухне она сварила кофе и намазала тост маслом и джемом. Утренний туман начал рассеиваться, уступая место солнечному дню. Подходящее время, чтобы раскидать очередной мешок компоста и удобрить клумбу возле речки новой порцией торфяного мха. Вчера вечером она клала плитку в ванной, и теперь у нее болела спина, но все равно Джулии не хотелось терять ни единого погожего денька. На мою жизнь приходится лишь ограниченное количество посадочных сезонов, думала она, и стоит лету пройти, его уже не вернешь. Она и без того потратила несколько сезонов впустую. «А этот будет моим».
Вороны на улице шумно закаркали и забили крыльями. Выглянув в окно, Джулия увидела, что птицы как по команде поднялись в воздух и врассыпную полетели прочь. Тогда Джулия посмотрела в дальний угол двора, на речку и сразу же поняла, почему вороны умчались так внезапно.
На кромке ее участка стоял какой-то мужчина. И пристально смотрел на дом.
Джулия резко отстранилась, чтобы он ее не увидел. А потом снова подобралась к окну и выглянула наружу.
Стройный и темноволосый, этим прохладным утром он был одет в синие джинсы и коричневый свитер. Туман поднимался над травой перистыми прядями, извиваясь вокруг его ног. Если ты пройдешь дальше по моему участку, подумала Джулия, я вызову полицию.
Он сделал два шага в сторону ее дома.
Помчавшись на кухню, она схватила трубку радиотелефона. А потом снова рванула к окну, чтобы посмотреть, где он, но мужчина исчез. И кто-то принялся скрестись в дверь кухни. Вздрогнув, Джулия чуть было не выронила трубку. «Там ведь заперто, верно? Я заперла дверь вчера вечером, или нет?» Она набрала 911.
— Маккой! — послышался окрик. — Ну же, мальчик мой, выходи оттуда!
Снова выглянув в окно, Джулия увидела, что голова человека опять высунулась из-за высоких сорняков. По крыльцу что-то застучало, и в следующий момент Джулия увидела золотистого Лабрадора, мчавшегося по двору навстречу мужчине.
— Оператор службы экстренной помощи.
Джулия взглянула на телефон. О Боже, какая же я идиотка!