Я был разъярен вероломством того, кто так часто распространялся о вероломстве врагов. Но выяснять отношения было некогда. В воздухе вокруг нас свистели элдренские стрелы. Надо было собрать людей и повести их в атаку.
Я ухватился за болтающийся конец веревки, обнажил меч и, затаив на короля с Каторном злость, позволил сорваться с губ боевому кличу.
— За человечество! — воскликнул я. — Смерть Псам Зла!
Я спрыгнул на палубу вражеского корабля. Воздух был таким горячим, что, пока я летел, мне едва не обожгло лицо. За мной с громкими криками последовали другие воины.
И началась битва.
Мои люди старались держаться от меня подальше, а клинок Канайана косил элдренов как сорную траву. По правде сказать, я, будучи преисполненным гнева на своих товарищей, не испытывал никакого воодушевления. К тому же элдрены, деморализованные вдобавок смертью командира, еле стояли на ногах от усталости.
Тем не менее сражались они мужественно. Прекрасно сознавая, что даже царапина, нанесенная моим мечом, смертельна, они раз за разом нападали на меня с храбростью отчаяния.
Многие из них были вооружены топорами на длинных рукоятях и старались нанести удар из-за пределов досягаемости моего клинка. А лезвие его было не острее лезвия обычного меча, и, как я ни пытался, мне никак не удавалось перерубить хотя бы одно топорище. Поэтому то и дело приходилось уворачиваться.
Молодой золотоволосый элдрен бросился на меня и ударил топором по наплечнику. Я пошатнулся и поскользнулся на залитой кровью палубе. Новый удар пришелся в нагрудник и сбил меня с ног. Кое-как извернувшись, я поднырнул под топор и единым взмахом отсек элдрену кисть руки.
Он сдавленно пробормотал что-то, застонал — и умер. Яд клинка вновь сделал свое дело. Я, правда, до сих пор не в силах был понять, как металл может быть ядовитым, но убивал он моментально. Я выпрямился, ощущая боль во всем теле, посмотрел на труп отважного юноши у своих ног и огляделся.
Мы побеждали. Последние оставшиеся в живых элдрены сгрудились на главной палубе, у флагштока со знаменем Мернадина — серебряный василиск на алом поле.
Спотыкаясь, я направился туда. Элдрены дрались отчаянно, до последнего вздоха. Они знали, что на милосердие врагов им рассчитывать не приходится.
Я остановился. Похоже было, что мои воины обойдутся без меня. Я вложил меч в ножны. Элдрены, стоя спина к спине, все израненные, продолжали сражаться до тех пор, пока не пали мертвыми.
Я осмотрелся. Было очень тихо, лишь издалека доносилось рявканье пушек.
Каторн, под началом которого воины расправились с последней кучкой элдренов, сорвал знамя с василиском, бросил его на мокрую от крови палубу и, как безумный, принялся прыгать на нем. Скоро знамя превратилось в окровавленную тряпку.
— Вот так мы поступим со всеми элдренами! — горланил он. — Всех перебьем! Всех! Всех!
Потом он отправился вниз — посмотреть, какая нам досталась добыча.
Нарушенная было тишина восстановилась. Дым начал рассеиваться и подниматься к небесам, закрывая от нас солнце.
Захватив флагманский корабль врагов, мы одержали тем самым общую победу. Пленных не брали. Судя по всему, ни одному из кораблей элдренов не удалось ускользнуть. Досталось и нам: часть кораблей была уничтожена, а часть сгорела. Насколько хватало глаз, повсюду на волнах покачивались обломки и трупы; казалось, уцелевшие корабли захватило в плен Саргассово море смерти.
Мне было не по себе. Я хотел как можно скорее выбраться на чистую воду. От запаха мертвечины мне сделалось дурно. Я ожидал вовсе не таких битв, а рассчитывал вовсе не на такую славу.
Каторн вновь появился на палубе. Он довольно ухмылялся.
— Ты вернулся с пустыми руками, — сказал я. — Чему же ты рад? Он вытер губы.
— Герцог Бейнан, оказывается, взял с собой в море дочь.
— Она жива?
— Уже нет.
Каторн потянулся и огляделся.
— Хорошо. Мы прикончили их. Я распоряжусь, чтобы подожгли те корабли, которые остались на плаву.
— Зачем переводить добро? — спросил я. — Возьмем их себе взамен потерянных.
— Ты думаешь, кто-нибудь согласится плавать на этих колдовских лодчонках? — бросил он, отвернулся от меня и крикнул воинам, чтобы они возвращались на «Иолинду».
Я с неохотой покинул корабль элдренов, оглянувшись напоследок на несчастного герцога Бейнана, в горле у которого по-прежнему торчала арбалетная стрела.
Приказав отцепить кошки и крючья и обрубить канаты, я поднялся на мостик «Иолинды».
Мне навстречу бросился король Ригенос, который в битве не участвовал.
— Молодцом, Эрекозе! Да ты бы мог справиться с ними в одиночку!
— Мог бы, — согласился я. — Я мог бы в одиночку захватить весь их флот. Король рассмеялся:
— Однако! От скромности ты не умрешь!
— У меня была такая возможность. Он нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы ты позволил мне сразиться с герцогом Бейнаном, как он предлагал, мы бы сохранили людей и корабли.
— Ты поверил ему? Элдрены частенько прибегают к таким уловкам. Согласившись на бой с ним, ты обрек бы себя на верную смерть. Ты же помнишь: их лучники стояли наготове. Не верь словам элдренов, Эрекозе. Наши предки имели глупость поверить им, а мы теперь расплачиваемся.
Я пожал плечами.
— Быть может, ты и прав.
— Разумеется, я прав. Ригенос крикнул матросам:
— Поджигайте корабль!. Спалим его дотла! Живей, недотепы!
Он шутил. Он был в прекрасном настроении.
Стрелки не промахнулись: зажженные стрелы вонзились в разбросанные по кораблю элдренов охапки горючего материала.
Занялось пламя. Огонь охватил тела убитых; к небу потянулся маслянистый дым. Корабль медленно отдалялся: стволы серебристых пушек беспомощно задрались, паруса огненными лентами падали на пылающую палубу. Вдруг он содрогнулся от носа до кормы, словно прощаясь с жизнью.
— Всадите ему пару железок ниже ватерлинии! — крикнул Каторн пушкарям. — А то кто его знает, потонет он или нет.
Рявкнули орудия. В образовавшиеся в бортах флагмана элдренов пробоины хлынула вода.
Корабль покачнулся, накренился, однако сумел выпрямиться. Он двигался все тише и тише и все глубже уходил под воду. Потом на мгновение застыл — и исчез.
Я подумал об элдренском герцоге и его дочери.
Где-то я завидовал им. Они познали вечный покой, а мне суждены вечные сражения.
Наш флот начал перегруппировку.
Мы потеряли тридцать восемь больших кораблей и сотню с лишним малых.
От флота элдренов не осталось вообще ничего.