— Он только недавно узнал, где я работаю, — засмеялся я. — Мы с Джоном знакомы уже много лет.
— Но Джон не мог ничего говорить вам об этом, — решительно возразила она. — Потому что он не знал об этой Харрис. И я никогда в жизни ее не видела.
— Вы в этом уверены? — спросил я.
— Ну конечно.
— Это очень странно. Ведь она выступала в «Голубой пещере», где вы работали метрдотелем.
Женщина затаила дыхание.
— Я хочу выяснить это для нашей газеты. Мне бы не хотелось допустить ошибку и написать какую-нибудь глупость.
Ее глаза сузились.
— Вы лжете! Вы не знаете Джона Харбета, — сказала она.
— Ну что вы говорите, — рассмеялся я. — Мы с Джоном вот такие друзья. — Я крепко сплел пальцы рук.
— Убирайтесь отсюда, — сказала она низким хриплым голосом. — Убирайтесь оба!
Я сел на стул и кивнул Берте:
— Садитесь, пожалуйста.
— Я же сказала, чтобы вы убирались, — повторила женщина.
— Садитесь и успокойтесь. Мы хотим задать вам несколько вопросов.
— Кто вы такие? — взвизгнула она.
— Мы детективы.
Женщина упала на стул, словно у нее подкосились колени. Теперь она смотрела на меня глазами, полными отчаяния.
— Это было довольно длинное и скучное расследование, Фло. Но мы уже распутали дело почти до конца. Вы жили в Сан-Франциско в одной комнате с Амелией. Она рассказала вам историю своей жизни, а после того, как она вышла замуж за Вилмена, вы завладели ее бумагами. Может быть, она оставила вам чемодан с документами, а может быть, вы их просто украли — во всяком случае, они оказались у вас.
— Это ложь!
— Недавно, — продолжал я, — политическим кругам, которые контролируют Санта-Карлотту, понадобилось найти миссис Линтиг. К делу привлекли вас, пообещав хорошо за это заплатить. Вы не смогли найти Амелию Линтиг — то ли она умерла, то ли уехала из Штатов. Но зато вы убедили этих людей, что можете сыграть ее роль. Ведь вы знали всю ее подноготную.
Но сначала вам нужно было кое-что проверить. Вы были очень близки с Эвелин Харрис, с которой вместе работали. И вы устроили так, что ее послали в Оуквью на разведку. Вам очень хотелось, чтобы она собрала все фотографии Амелии Линтиг, которые окажутся в городе.
— Да вы с ума сошли! — воскликнула она.
— Продолжим. Эвелин Харрис вернулась с фотографиями, но она оказалась слишком любопытной. Она была мошенницей, и к тому же очень жадной. По пути в Оуквью был поврежден ее чемодан. Она знала, что вы никогда не разрешили бы ей требовать возмещения убытков — ведь вы боялись, что ее найдут. Но она, не посоветовавшись с вами, подала иск. А потом вы узнали, что ее выследили. Это создавало массу неудобств.
Инструкции вам давал Джон Харбет, и вы пришли к нему за советом. Он знал об Эвелин Харрис все. Когда он только начал искать Амелию, след привел его к вам. Потом он пришел на вас посмотреть и околачивался в «Голубой пещере». Он стал приятелем Эвелин. Он же ее инструктировал перед поездкой в Оуквью.
— Это ложь, — сказала она бесцветным, словно неживым голосом. — Нет, не ложь. Это правда. И это можно доказать. Ну вот. А когда Эвелин Харрис сделала глупость, потребовав от железнодорожной компании возмещения убытков, Харбет взорвался. А потом Эвелин попыталась сунуть нос в дело. Она потребовала денег за то, что будет молчать, и поэтому ее нашли задушенной в постели. Теперь ваше слово, Фло Данцер.
Она медленно пошла на меня:
— Убирайся отсюда, проклятый ублюдок, или я выцарапаю тебе глаза. Я исцарапаю тебе лицо. Я…
Большая рука Берты Кул мелькнула в воздухе. Она схватила Фло за волосы, рывком откинула ей голову назад и сказала:
— Заткнись, или я вобью твои зубы в глотку! Садись на стул и не прыгай! Вот так-то лучше.
Берта отпустила волосы женщины. Некоторое время они смотрели друг на друга. Потом Берта сказала:
— Я могу быть такой же грубой, как и ты. Но у тебя только толстый живот и ничего больше. А я действительно сильная.
— Все это проклятое вранье, — сказала Фло Данцер. — Но звучит складно. По-моему, это вымогательство. Что вам нужно?
— Не езди в Санта-Карлотту, — сказала Берта Кул. — Не делай ничего…
— Подождите минутку, — перебил я. — Это дело в Санта-Карлотте в любом случае окончено. Мы докажем, что она лжет, через пять минут после того, как она сделает заявление. А сейчас нам нужно, чтобы она рассказала об убийстве.
— Что вам от меня нужно? — спросила она.
— Факты об убийстве Харрис. Нам нужно все, что вы об этом знаете. Она расхохоталась, и я увидел в ее глазах явное пренебрежение.
— Попал пальцем в небо, — сказала она. — Ты чертовски хорошо блефуешь, но ничего у тебя не выйдет. Вы добились только одного — я не собираюсь подставлять шею в Санта-Карлотте. И Джону Харбету придется уехать без меня. Что до всего остального, то вы крепко промахнулись. А если вы думаете, что я не знаю, что делаю, побудьте здесь еще, а я вызову полицию.
— Вряд ли вам стоит вызывать копов, — усмехнулся я.
— Это показывает, как мало вы об этом знаете. Если бы вы дождались, пока я поеду в Санта-Карлотту и сделаю заявление для «Курьера», а потом исчезну, вам было бы что повесить на меня, и…
— Вы собирались исчезнуть? — перебил я.
— Конечно, собиралась, — издевательски усмехнулась она. — Для толкового сыщика ты чертовски слабо разбираешься в некоторых вещах. Я же не могла допустить, чтобы меня увидел доктор Альфмонт. Он бы сразу понял, что я не Амелия. Я должна была рассказать мою историю газетчикам, добавив, что у меня назначена встреча с доктором Альфмонтом, и после этого исчезнуть. Это выглядело бы так, будто меня кокнули, а улики указывали бы на Альфмонта. Пока бы он отбивался, мы собирались повесить на него убийство Эвелин Харрис. Свидетельница опознала бы его — и дело в шляпе. Сначала общественное мнение разделилось бы в спорах, убил он меня или нет. Но когда к этому прибавилось бы дело Харрис, у него не осталось бы никаких шансов. Вот и все об этом. Альфмонт убил Эвелин. Я думаю, они будут квалифицировать это как убийство при отягчающих обстоятельствах. Он пытался получить от нее какие-то сведения, а она не признавалась. Это и привело его в ярость. Так что не обманывайте себя насчет доктора Чарльза Лоринга Альфмонта. Он убийца. Я и сама не ангел, но я не стала бы покрывать убийцу. Если бы вы подождали до середины дня, вам было бы в чем меня обвинить. А так я чиста. Ни черта вы мне не сделаете. А если вы сейчас же не уберетесь, я вызову копов.