— Алло, это сторож. Что передать?
Голос показался мне знакомым — мягкий, вежливый, с несколько странной манерой выговаривать слова, но сначала я не мог вспомнить, где слышал его.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство, но мне очень нужно поговорить с мистером Лэмом из агентства «Кул и Лэм». Если вы здесь работаете, не могли бы вы сказать, где его найти?
— Кто его спрашивает?
— Мне бы не хотелось называть себя. Может, вы все-таки скажете, как найти мистера Лэма?
— Сначала представьтесь.
— Это невозможно, милейший. У меня к мистеру Лэму конфиденциальное дело.
Тут я, наконец, понял, что звонит Питер Джеррет.
— Секундочку, — сказал я. — Кто-то пришел. Может, это мистер Лэм… Добрый вечер, мистер Лэм. Вас к телефону. По важному делу. — После небольшой паузы я заключил все так же хрипло: — Подождите, пожалуйста, сейчас он подойдет.
Затем положил трубку на стол, прошелся по кабинету так, чтобы шаги были слышны на другом конце провода, вернулся к телефону и своим обычным голосом произнес:
— Алло, я вас слушаю.
Здравствуйте, мистер Лэм, это Питер Джеррет.
— Здравствуйте.
— Мне очень понравилось, как вы отвечали на вопросы сержанта Бьюды. Вы настоящий профессионал.
— Спасибо.
— Вы читали газеты?
— Да.
— Могу сообщить имя одного из владельцев подвески.
— Кто же это?
— Некая Филлис Фейбенс.
— Ее адрес?
— Квартиры Крествелла на Девятой улице. У меня нет под рукой номера ее телефона, но, думаю, это легко выяснить.
— Конечно, конечно.
— Полагаю, вас заинтересовала моя информация.
— Спасибо.
— Вы говорите так, будто это вам глубоко безразлично.
— Так оно и есть, — ответил я бодрым голосом. — Я уже закончил свою работу и получил гонорар. Никакие подвески меня больше не интересуют. Еще раз благодарю за внимание.
— Мне кажется, — не успокаивался Джеррет, — надо во всем этом хорошенько разобраться.
— Что ж, позвоните Бьюде.
— Нет-нет, что вы. После всего случившегося я пришел к выводу, что в полицию надо обращаться в последнюю очередь.
— Но почему?
— Они способны только все окончательно запутать. Послушайте, Лэм, — Джеррет заговорил очень быстро, — ваш клиент поручил вам дело, связанное с этой подвеской…
— Извините, но я уже выполнил его поручение.
— Я почти уверен, что он не отстанет от вас. На вашем месте я воспользовался бы сообщенной мною информацией.
— Благодарю вас.
Он, немного помолчав, буркнул: «Не за что», — и повесил трубку.
Я выскочил из кабинета, сел в машину и помчался на Девятую улицу. На табличке у входа в дом Крествелла значилось, что Филлис Фейбенс занимает квартиру 328. Я нажал кнопку — замок тотчас открылся.
Я вошел в подъезд, поднялся на лифте на третий этаж, нашел квартиру 328 и постучал.
— Кто там? — раздался за дверью женский голос.
— Моя фамилия Лэм. Мы с вами не знакомы. Дверь слегка приоткрылась. Хозяйка, очевидно, не очень-то доверяла незнакомым молодым людям и предусмотрительно набросила цепочку.
Я мгновенно протянул в щель удостоверение.
— Добрый вечер. Моя фамилия Лэм. Я частный детектив. Разыскиваю одно ювелирное украшение. Может быть, вы его видели. Разрешите войти?
Она пристально посмотрела на меня, рассмеялась и, сняв цепочку, широко распахнула дверь.
— Конечно. Человек, который сразу предъявил документы… — Она запнулась, не находя нужных слов.
— Не внушает опасений?
— Да. Я хотела сказать, что с таким человеком чувствуешь себя в полной безопасности. Заходите, пожалуйста.
У нее была очень хорошая квартира — хоть маленькая, но уютная, чистая.
— Садитесь. — Филлис указала на стул. Я подождал, пока сядет она.
— Вы читали последние вечерние газеты? — спросил я.
— Нет.
— Дело в том, что я пытаюсь найти следы одной подвески. Мне сказали, что вы можете помочь в этом.
— Кто сказал? — спросила она с любопытством.
— К сожалению, детектив не обо всем имеет право говорить.
Мгновение помолчав, она сказала:
— Ну что ж, попробую вам помочь.
Я вынул из кармана газету, сложенную так, что можно было увидеть только снимок подвески.
— Вот эта подвеска. Вы ее видели когда-нибудь? Филлис внимательно рассмотрела снимок, развернула газету и прочла подпись под ним, сообщавшую, что подвеску нашли на столе убитого человека и причем все камни были вынуты из оправы.
Потом она просмотрела всю газетную полосу и узнала имя убитого.
Она была совершенно спокойна: ни вздохов, ни малейшего проявления эмоций.
На вид ей было года двадцать четыре. Волнистые белокурые волосы спадали на плечи. Я обратил внимание на ее рот — рот чувственной и вместе с тем сдержанной женщины. Наверное, в зависимости от ситуации ей легко удавалось сменять улыбку строгим выражением лица.
— Так что же вы хотите узнать? — спросила она.
— Вам знакома эта подвеска?
— Кажется, я где-то ее видела. Не могли бы вы подсказать, при каких обстоятельствах это могло быть?
— Я знаю лишь то, что написано в газетах.
— Я не читаю газет. Только сейчас просмотрела заголовки. Насколько я понимаю, подвеска была найдена в доме, где произошло убийство?
— Да.
— По правде сказать, мистер Лэм, я не уверена, что видела именно» эту подвеску. Дома у нас есть старинные украшения. Большей частью всякое барахло, ничего ценного. Одна из подвесок очень похожа на эту, но с уверенностью сказать не могу. В конце концов, таких подвесок сотни.
— А у вас не было такой?