– Я имею все законные права, – изрекла миссис Кул. – Если вы хотите задержать миссис Беркс, пожалуйста. Если вы хотите с ней поговорить, пожалуйста. Но я нахожусь здесь и здесь останусь.
– Это ты так думаешь, что останешься, – рявкнул воинственно настроенный полицейский, надвигаясь на нее.
Сандра молча открыла дверь, чтобы выпустить меня. В тот момент, когда оба оперативника набросились на Берту Кул, я выскользнул на этаж. Я не стал ждать лифта и сбежал по лестнице. Внизу замедлил шаг и пошел спокойно, как будто нес сверток белья. У тротуара стояла патрульная машина.
В это время служащий выводил машины жильцов из подземного гаража на улицу. Я выбрал автомобиль пошикарнее, решив, что его владелец наверняка выйдет позже, и залез внутрь, положив пакет на сиденье.
Вскоре я увидел, как Берта Кул выплыла из подъезда, огляделась и направилась к углу. Меня она не видела. А я не стал ее окликать. Пройдя метров двадцать, она остановилась, очевидно раздумывая о моем исчезновении. Не дойдя до угла, она остановилась еще раз, недоуменно озираясь. Она свернула налево, но я не понял, куда она направлялась – искать такси или меня. Я сидел в машине, смотря то в зеркало заднего вида, то на подъезд. Вскоре вышли детективы.
Сандры с ними не было. Они о чем-то поговорили, потом сели в машину и уехали.
Я взял пакет, вылез из машины и быстро пошел к подъезду. Около него стоял большой мусорный бак. Я приоткрыл его и бросил туда пакет. Затем поднялся в квартиру Сандры. Мне пришлось дважды постучать, прежде чем она открыла. Слез не было видно, но глаза и щеки ее казались впалыми, а рот сжатым.
– Это ты! – воскликнула она.
Я быстренько вошел, закрыл дверь и щелкнул задвижкой.
– Как насчет пакета? Сумел избавиться? Я кивнул.
– Тебе не надо было возвращаться сюда.
– Мне надо с тобой поговорить.
– Ах, я так перепугалась. – Она положила руку мне на плечо. – Никак не пойму, что происходит? Что ты думаешь насчет Моргана, насчет Альмы…
– Не волнуйся, Сандра, – сказал я, обнимая ее за талию. Казалось, она ждала этого. Прильнув ко мне и глядя мне прямо в глаза, сказала:
– Дональд, ты должен мне помочь.
Потом она поцеловала меня. Может быть, у нее было много проблем, но поцелуй этот никак нельзя было назвать ни платоническим, ни родственным.
– Я так полагаюсь на тебя, Дональд, – сказала она, откинув назад голову. Не дав мне ответить, добавила: – Какой ты, дорогой Дональд! Как мне хорошо! Я знаю, что могу положиться на тебя.
– Может быть, все-таки займемся делом?
– Ах, Дональд, ты, конечно, мне поможешь? – А зачем, ты думаешь, я вернулся?
– Я уже чувствую себя гораздо лучше. – Кончиками пальцев она гладила мои волосы. – Я чувствую, что могу тебе довериться, Дональд. Я чувствовала это с самого начала. Для тебя, Дональд, я сделаю все что угодно. Что-то в тебе есть, что…
– Мне нужны деньги.
– Что? – Она опешила.
– Деньги!
– Какие деньги?
– Доллары. Много долларов.
– Ну, Дональд, я же дала миссис Кул аванс.
– К сожалению, миссис Кул не присоединилась к каким-либо движениям о разделе богатства. Во всяком случае, на сегодняшний день.
– Ты же у нее работаешь?
– Мне казалось, ты хотела, чтобы я на тебя работал? Может быть, я не так понял?
– Но, Дональд, она же работает на меня, а ты работаешь на нее.
– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему.
Она медленно отодвинулась. Я уже не чувствовал больше тепла ее тела.
– Я что-то тебя, Дональд, не понимаю.
– О'кей. А я думал, поймешь. Но ошибся. Пойду поищу Берту Кул.
– А сколько денег ты хочешь?
– Много.
– Но все-таки сколько?
– Когда я скажу, упадешь.
– Зачем тебе?
– Накладные расходы.
– Что ты собираешься делать?
– Собираюсь взять на себя ответственность.
– Что ты имеешь в виду, Дональд?
– У Берты Кул странные мысли. Она думает, что сможет воспользоваться Блеейти и навесить это дело на него. Просто потому, что он исчез. Может быть, и получилось бы, если бы было только это. А вот сейчас никак не выйдет. В Канзас-Сити был убит полицейский. А ты знаешь, как фараоны смотрят на убийц своих товарищей. Они их ненавидят.
– Значит, ты собираешься принять на себя вину? – Она смотрела на меня оценивающим взглядом.
– Это значит, что я приму всю вину на себя. Вы обе окажетесь ни при чем. Скажу, что я его застрелил. Но я должен все сделать по-своему.
– Но, Дональд, тебя повесят!
– Не повесят.
– Как ты можешь? Неужели ты…
– Ну что, будем спорить или делать что-то? Фараоны тебя не взяли, потому что решили, что против тебя мало улик и хороший адвокат сумеет тебя вызволить. Вот поэтому они и дали тебе возможность самой сломать себе шею. И заодно поймать еще кого-нибудь. Как только они отчитаются в участке, твоя квартира будет под таким колпаком, что даже таракан не выползет. Ты что, этого хочешь дождаться?
– Конечно нет.
– И я не хочу. А это значит, что я должен сейчас же уходить. Я было пошел к двери.
– Сколько тебе, Дональд?
– Три косых.
– Три чего?
– Тысячи. Три косых, и сейчас же.
– Ты, наверное, чокнулся?
– Скорее ты. Это твой единственный шанс отвертеться. И я тебе его даю. Хочешь или нет?
– Могу ли я доверять тебе?
– А почем я знаю! – сказал я, вытирая губы от ее помады.
– Сколько раз меня обманывали мужчины, которым я доверяла!
– Сколько Морган оставил в сейфах?
– У него не было никаких сейфов.
– Это потому, что они были на твое имя. Скоро полиция и этим займется.
– Ты что думаешь, мама меня уронила с третьего этажа? – захохотала она.
– Видимо, ты опустошила сейфы и думала, что поступила очень мудро? Однако в глазах прокурора это шикарный повод для убийства.
Она вздрогнула, поняв, в чем дело.