– Чертовски остроумно, Дональд, мальчик мой! Для их темных делишек им нужно было имя врача, под которого не подкопаешься. Они, очевидно, не могли подкупить настоящего врача и подсунули нам имя действительно существующего ординатора. Если бы мы захотели навести справки по телефону, нам бы дали полное подтверждение. Они и не предполагали, что мы поедем в больницу, чтобы лично удостовериться.
– Таким образом, остается вопрос: кто этот тип, который выдавал себя за доктора Холомана?
– Наверняка ее дружок. Где так много дыма, должен быть и огонь. Некоторое время мы молчали. Затем она промолвила:
– Послушай, Дональд, не глупи.
– В каком смысле?
– Ты уже наполовину влюблен в эту Хантершу.
– Пусть это будет на две трети, если уж вы занялись дробями.
– Пусть будет на две трети, мне наплевать. Пусть будет на все сто. Она в ужасном положении. А ты ее хочешь спасти. Спокойно! Не волнуйся. Посмотрим на факты. Она наврала тебе насчет стрельбы.
– Я не уверен, что она врала.
– Естественно, – сухо заметила миссис Кул. Мы опять помолчали.
– У вас созрел план?
– Да.
– Какой именно?
– Мы навесим убийство на Блеейти, – сказала миссис Кул.
– Не очень-то это мне нравится. Мы только что установили, что Блеейти не существует.
– Да это же замечательно. Для полиции это жутко крепкий орешек. Ведь пока что есть двое – Блеейти и Морган. Мы с тобой единственные, кто знает, что Морган и Блеейти – один и тот же человек, конечно, не считая тех. Итак, Морган мертв. Посему Блеейти тоже мертв. Но этого не знают и доказать это не смогут, потому что его тело никогда не найдут. Мы все навешаем на Блеейти, если Хантерша нам хорошо заплатит. Так вот, если ты придешь и все выложишь, все скажут: «Это правильно, ты умница!» Но мы уже сами почти до всего докопались. Нам только не хватило полчасика. Если мы начнем расспрашивать о Блеейти и выяснять, где он может быть, вскоре какой-нибудь чертов фараон втемяшит себе в башку, что Блеейти убийца. Вот так мы разыграем неплохой спектакль.
– Но как может какой-нибудь фараон подумать, что Блеейти – убийца, когда сама Альма призналась, что нажала на спусковой крючок?
– Вот когда мы покажем наш высший класс! Если Сандра хочет, чтобы мы доказали ее невиновность (а я думаю, она этого хочет), и хорошенько заплатит (во всяком случае, надеюсь, что заплатит), то мы притянем Блеейти за уши. У Альмы была истерика, и она точно не знает, что произошло. Она услышала выстрел и подумала, что это выстрелил ее пистолет. Но на самом деле все было не так. Выстрелил Блеейти, он находился в это время в ее комнате.
– А что он там делал, в ее комнате?
– Рассматривал ее гравюры, как говорят в таких случаях.
– И Альма не знала, что он там?
– Нет.
– И что, Альма вообще не стреляла?
– Конечно нет.
– Предположим, что ее пистолет был на полу…
– Нет, это не ее пистолет. Она закричала, уронила пистолет и убежала. А Блеейти поднял ее пистолет, оставил свое оружие, которым совершил убийство, и исчез во тьме ночной.
– Ну и насочинили вы.
– Но мы сумеем преподнести им это как правдоподобную версию.
– Мне что-то ваш вариант не очень нравится. Я предпочитаю свой. А еще я скажу, что ваш вариант не понравится полиции.
– У полицейских такие же руки, уши, глаза, ноги, носы и рты, как у нас. Они могут подобрать факты и сделать такие же выводы, как и мы. Это не мы должны доказать, что Альма невиновна. Это дело полиции доказать, что она виновна. Если мы сумеем объяснить факты другим образом, не оставляющим никаких сомнений, то это все, что нужно, чтобы представить суду. Таков закон.
– Это не совсем так, но достаточно близко к тому, что говорит закон.
– Итак, хочешь ты вызволить Альму или нет?
– Хочу.
– О'кей! Набери в рот воды, и пусть тетя Берта говорит.
Мы подъехали к дому Сандры. В холле стоял полицейский. Очевидно, никто из редких прохожих на улице не догадывался, в чем дело. Ничто не намекало на то, что в доме произошло убийство.
Берта Кул заплатила водителю и буквально ввалилась в подъезд.
– Минуточку! – окликнул нас полицейский. – Вы тут живете?
– Нет.
– А куда идете?
– К Сандре Беркс.
– Кто вы?
– Я Берта Кул, шеф частного сыскного бюро. А это один из моих сотрудников.
– Что вам там нужно?
– Повидаться с Сандрой Беркс.
– По какому поводу?
– Не знаю. Это она хочет видеть меня. А в чем дело? Она что, под арестом?
– Нет, она не под арестом.
– Квартира принадлежит ей, не так ли?
– Ладно, поднимайтесь.
– Спасибо! Именно это я и собираюсь сделать.
Я хотел открыть дверь, но она опередила меня, схватилась за ручку и открыла массивную дверь из холла, как картонную. Она маршировала впереди, а я за ней, в фарватере. Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Я тихонько постучал, и Сандра Беркс тут же резко распахнула дверь.
– Ну и долго же вы добирались! – сказала Сандра.
– Мы хотели избежать встречи с полицией.
– Но ведь внизу полицейский!
– Знаю.
– Он не пытался вас остановить?
– Пытался.
– Как же вы тогда вошли?
– Прошагали мимо.
– Сказали ему, что вы сыщики?
– Да.
– А пустил бы он кого-нибудь другого, не сыщика?
– А я откуда знаю, дорогуша. Он фараон. Никогда не знаешь, как поступит фараон.
Сандра прикусила губу и нахмурилась.
– Знаете, я жду молодого человека, нашего приятеля. Может быть, они его арестуют?
– Тогда позвоните ему и скажите, чтобы не приходил.
– Мне кажется, они прослушивают мой телефон. Мне кажется, меня оставили как приманку, чтобы устроить здесь ловушку…
– Что за ловушка?
– Не знаю.
– Давайте, – предложила Берта Кул, – осмотрим спальню и затем поговорим.