— Штук сорок будет, — шепчет Ник. — Значит, делаем так: вы бежите к КПП. Собаки пока прочухаются, успеете. Хал, ты подсаживаешь Эн, закидываешь ей наверх стрелы, луки. Потом лезешь сам. Вон, возле дверей каменный столб ограды, заберешься на него — и хватайся за ограждение наверху.
— А ты? — спрашивает Эн.
— Я отвлеку собак. Стрелять старайся в шею. Или в голову. Всё, начали!
Они выскакивают из своего убежища и бросаются к воротам. Хал первым добегает до кирпичного здания КПП, зашвыривает на крышу стрелы и луки, чуть приседает, выставив соединенные ладони.
— Ногой, блин! Ногой сюда наступай!
Ник бежит чуть сзади и понимает: они недооценили чутье и резвость псов. Едва заметив людей, собаки сразу, всей стаей, рвутся к незваным гостям. Ник резко поворачивает, хватается за ажурную решетку ворот, начинает орать что-то нечленораздельное, улюлюкает, тряся металлическую конструкцию, с которой летят хлопья ржавчины.
Эн бесстрашно прыгает вперед, Хал кряхтит, подбрасывает девушку вверх. Взвизгнув, Эн по-кошачьи цепляется за край крыши, быстро-быстро вскарабкивается наверх, делает несколько шагов, поскальзывается и едва не падает.
— Стреляй! — кричит Ник, забираясь на самый верх левой створки. — Да стреляй же!
Псы уже беснуются вокруг него, постепенно к воротам потягиваются даже щенки. Хал, с побелевшим от страха лицом, лезет на каменный столб ограды. Несколько собак устремляются к нему, и только природная ловкость и везение спасают парня от их клыков.
Эн наконец умудряется встать на краю крыши, широко расставив ноги. Пук стрел она прислоняет к низенькой декоративной решетке, идущей по периметру всей крыши.
— Стреляй! — в два голоса орут Ник и Хал.
От собачьего лая закладывает уши. Матерый рыжий пес с черным ремнем вдоль хребта подпрыгивает, пытаясь достать Ника. Створка трясется, не выдерживает веса человека, наклоняется. Одна из проржавевших петель со скрежетом отрывается.
— Ну, Энка! Стреляй! — отчаянный крик Ника перекрывает лай.
Эн на мгновение зажмуривается, поднимает лук, прицеливается прямо в скопище беснующихся псов и…
Эн
Я никогда не стреляла в живое существо. Даже в птицу, даже в бабочку. А тут собаки, настоящие, живые, лохматые. Раньше, наверное, это были бы добродушные дворняги, которых так любят подкармливать сердобольные старушки и малышня во дворах. Но теперь они стали дикими зверями, способными растерзать человека за считанные секунды. И всё же, всё же…
Я никогда не стреляла в живое существо!
И только когда ворота начали рушиться, и Ник повис над сплошным месивом из оскаленных пастей и безумных, налитых кровью глаз, я решилась.
Первые десять стрел я высадила, вообще не целясь. Просто стреляла на скорость, быстро-быстро. И почти все стрелы попали в цель — сквозь лай прорезались вой, скулеж и несколько псов с торчащими из спин древками, пятная кровью землю, бросились врассыпную.
Мне стало дурно. Руки ослабели, к горлу подкатил тугой комок. Перед глазами все плыло. Стая распалась на группы, которые закружились вокруг ворот, словно в хороводе. Тут уже пришлось выцеливать, брать упреждение. Поначалу все было плохо — я мазала, раз за разом. Но стрелы отвлекли собак, и Ник, слава Богу, кое-как сумел перебраться со сломанной створки на забор. Они с Халом сидели там вдвоем и что-то кричали мне. А чего кричать, я и так все знаю и понимаю.
Просто надо успокоиться. Представить, что это соревнования. Нет, даже не соревнования, там мишени неподвижные, а ролевка. Обычная игра, после которой проводятся состязания среди лучников. Стрельба по движущийся мишени «бегущий орк». У нас в клубе парни сделали такой фанерный щит на колесиках, его нужно было тянуть за веревку.
Стрела, кольцо, замок, натяг, выстрел! Вот так, вот так. Молодец, Наталья Николаева, город Иркутск. И еще раз молодец! Прямо в шею попала.
Клуб… Кажется, это было в прошлой жизни. Или вообще никогда не было, просто приснилось. В тусовке ролевиков у меня красивый ник — Нириэль. Я эльфийская дева-воительница, предводитель клана Крадущихся в ночи. Мы не убиваем понапрасну, только защищаясь или спасая союзников. На игры я всегда надеваю походный плащ, перешитый из старого бабушкиного покрывала. Плащ темно-зеленый, с красивыми муаровыми разводами. Мишка Тарасов, наш гном-кузнец Строин, сделал мне застежки под серебро, чеканные, на цепочке. Красивые… С тех пор три раза на финальном балу меня признавали Королевой игры.
Стрела, кольцо, замок, натяг, выстрел! Какой живучий пес! В нем уже три стрелы, а он все прыгает. Ну, получи четвертую. Вот так, отлично!
И вот теперь Королева, дева-воительница, эльфийка Нириэль убивает собак. И щенков. Смешные, пушистые комочки внизу путаются под лапами взрослых псов, тявкают, машут тонкими хвостиками. Для них это всё — игра. И лук в моих руках тоже больше похож на игрушечный, хотя Ник и делал его по всем правилам.
Стрела, кольцо, замок, натяг, выстрел!
Но игры кончились. Окончательно я поняла это, когда мужик с автоматом потащил меня в кусты возле Цирка. Господи, как у него воняло изо рта. А потом были людоеды. И Хал с трубой в руке. И запах вареного человеческого мяса…
Стрела, кольцо, замок, натяг, выстрел!
Я больше никогда не буду эльфийской девой. Нириэль умерла, ушла за море.
Мир изменился.
Простите меня, щенки. Сегодня вам не повезло. У меня устали руки, но я буду стрелять в вас. Это закон природы. Вы соблюдали его всегда — убей, или убьют тебя. А мы, люди, ушли от этого закона, мы построили себе города и придумали множество других законов и правил, по которым жили. Теперь все закончилось. Звери, мы вернулись обратно. Встречай же, мать-природа, самое безжалостное свое творение, хищника номер один — человека разумного!
Стрела, кольцо, замок, натяг, выстрел…
Собаки начинают разбегаться, когда у Эн остается всего семь стрел. Оставив у ворот полтора десятка трупов, стая рассыпается и молча — лишь поскуливают раненые псы — покидает территорию училища.
Ник, усевшийся верхом на столбе ограды, показывает девушке оттопыренный большой палец — молодец, мол. Хал, ругаясь, спускается с соседнего столба, вытаскивает из-за пояса топор и принимается деловито добивать подранков.
Эн устало опускается на пыльный, теплый пластик крыши, аккуратно откладывает лук и закрывает глаза. Ее трясет. Трясет от физического и нервного напряжения. А еще девушке очень неприятно, что во время боя — да какого там боя, истребления! — она в какой-то момент вдруг ощутила азарт охотника, стремящегося во что бы то ни стало убить, убить, убить…
— Я сама теперь — зверь, — шепчет Эн небу и облакам. — Эксо-эксо, Кэнди.
— Спускайся, я помогу, — говорит снизу Ник.
— Да пошел ты, — одними губами отвечает девушка. — Сухожилие у него… Тренер… Гад.