— Что-то такое было. Подождите-ка… Мы завтракали вместе… Доктор сказал, что выбрал для себя сейф, самую лучшую модель. Да! В тот же день он его заказал.
— Послушайте, Хармли, я буду откровенен с вами: мне весьма важно знать, какие темы до последней вашей встречи вы обсуждали с доктором Деварестом?
— Зачем? Господи, неужели вы думаете, что это я сообщил ему сведения об «одном родственнике»?
— Да, я так думал.
В голосе Хармли появились сердитые нотки:
— Но я же не помню, о чем мы говорили на давних наших встречах.
— Прошу вас, постарайтесь вспомнить.
— Нелегкое дело, — проворчал Хармли. — Но постараюсь, если вам так это важно.
— Я был бы вам очень признателен, Хармли.
— Вот что я сделаю. Сегодня вечером попытаюсь восстановить в памяти все наши беседы с Хилтоном и записать, какие темы обсуждались. Потом эти записи отдам вам. Надеюсь, вы не будете раздражаться по поводу всяких глупостей, но ведь наши встречи носили личный и непреднамеренный характер, так что…
— Не упускайте ни одной детали. Может быть, вы упоминали о ком-нибудь или показывали доктору чьи-либо фотографии?
— Да, конечно же! — воскликнул Хармли. — Я как раз побывал в Южной Америке, сфотографировался там кое с кем и привез снимки. Был снимок, который я сделал в Сан-Франциско. Мы еще хохотали… Снимок — по секрету, Лэм, — сделан в увеселительном заведении. Я припоминаю, что Хилтон попросил у меня копию этой фотографии. Я удовлетворил его просьбу… А почему вы спросили меня о фотографиях, Лэм?
— Я просто задаю вопросы. Самые разные. И вразброд.
— Но вы спросили о фотографиях…
— Они ведь всегда могут о чем-нибудь поведать, навести на мысль.
— Фотографии, которые я показал Хилтону, ни о чем не могут поведать, — сказал, став серьезным, Хармли. — Во всяком случае, они не связаны с той задачей, которой вы заняты. На фотографиях изображены преимущественно землевладельцы, южноамериканцы.
Хилтон заинтересовался ими лишь потому, что Южная Америка много значила для меня, для моего бизнеса.
Я вложил деньги в нефтяные промыслы.
— Доктор Деварест вкладывал деньги в ваше предприятие? — спросил я небрежно.
— Нет, — откликнулся Хармли. — К сожалению, доктор этого не сделал… А вы здорово продвигаетесь со своими «вопросами вразброд».
— Стараюсь.
Тон Хармли не смягчил, остался серьезным, появился в голосе и холод:
— Счастлив был познакомиться с вами, мистер Лэм.
Возможно, мы еще встретимся.
— Непременно увидимся, — ответил я как можно более сердечно. — Я буду часто бывать здесь.
Хармли откланялся. В дверях едва не столкнулся с Надин Крой.
— Узнали что-нибудь? — напрямик спросила она.
— Почти ничего… Хармли показывал доктору фотографии, подарил пару снимков. На них изображены люди, вложившие деньги в южноамериканские предприятия.
— Не понимаю, при чем тут наши проблемы…
— Он тоже не понимает… Но утверждает, что уже видел вас где-то.
— Тогда это тот самый человек, который приходил к Уолтеру. Вы ему намекнули, где он мог видеть меня?
— Нет.
— Почему?
— Пусть сам вспоминает. Я должен собирать сведения, а не разглашать их.
— Может быть, мне удастся растопить лед, намекнув, что мне знакомо его лицо и…
— Нет, оставим все как есть.
— Вы, кажется, обидели его, мистер… э-э-э… Дональд?
— Обидел.
— Каким образом?
— Я спросил его, не вкладывал ли доктор Деварест свои капиталы в нефтепромыслы.
— Что же здесь обидного?
— Если доктор Деварест вкладывал деньги в предприятия Хармли, то значит… вышеупомянутый Хармли утаил этот факт от миссис Деварест.
— Не понимаю.
— Допустим, доктор дал ему двести пятьдесят долларов — вложи, мол, в дело от меня. Нефтеразработки принесли высокие прибыли. А Хармли приезжает и возвращает — двести пятьдесят долларов.
— Эта сумма должна быть где-то зафиксирована.
— А если она не была зафиксирована?
Миссис Крой встревожилась:
— Вы не очень-то доверяете людям.
— Не особенно, — согласился я. — Вы не могли бы уговорить вашего бывшего мужа встретиться с мистером Тимканом?
— Только если Уолтер решит, что встреча выгодна для него.
— Хорошо бы устроить так, чтобы встретились Хармли и мистер Крой и при этом присутствовал бы еще кто-нибудь, способный оценить значение их реплик.
— То есть мистер Тимкан?
— Умный адвокат способен многое узнать и понять из разговора.
— Попытаюсь устроить. Только я бы хотела… чтобы вы, мистер Лэм, держали себя… как мой близкий друг, даже поклонник.
— Буду рад. В присутствии посторонних…
— Да, я просила бы только при посторонних!
— Ладно… Кто это подходил к дому?
— Руфус Бейли, шофер.
Тот самый тип, которого я увидел из гаража в дверях мастерской, в день гибели доктора.
— Хотел бы поглядеть на него.
— Руфус! — окликнула шофера миссис Крой.
Парень обернулся на зов. Лицо его при виде Надин посветлело, но тотчас приняло бесстрастное выражение — он заметил меня. Крупные черты, спокойный, добродушный взгляд. Видно, неиспорченная натура.
— Да, миссис Крой?
— Вы вчера смазали мою машину?
— Конечно.
— Ну как, вам достаточно? — поинтересовалась у меня Надин.
Тут же из дома вышел Джим Тимли, племянник миссис Деварест.
— Достаточно, достаточно, — пробормотал я, и Надин отпустила шофера, с улыбкой помахав ему рукой.
Джим Тимли шествовал к нам с видом человека прямого и решительного. Его глаза остановились на мне.
— Я только что разговаривал с тетей Колеттой. Вас хотят выдать за друга семьи, так?
Я кивнул.
— Это вызовет насмешки!
— Почему вы так думаете?