Прозвучал свисток, игроки пошли к скамьям, служившим трибунами, где им тут же накинули на плечи шинели или пледы. Команда первой гимназии тут же затеяла спор об игре, пришлось пережидать, пока Петя освободится.
— Здравствуйте, Петя, — сказала я, когда он наконец отвлекся от оживленного обсуждения. — Случайно увидела, что вы здесь играете, не удержалась, захотелось посмотреть. Тем более что футбола на снегу я никогда прежде не видела.
— А как же иначе? Лето-то у нас короткое. Слышали, верно, присказку, что в Сибири двенадцать месяцев зима, а все остальное лето?
Поговорить нам не дали. У Пети было еще немало забот со спортивной экипировкой и по прочим поводам, а меня ждал дедушка, да и многие другие люди за меня беспокоились. Так что дожидаться его я не стала, а пошла в театр.
Вечером мы отметили успешный экзамен, в пятницу я уже была полностью занята предстоящей премьерой, в субботу мы играли спектакль. Вновь получился аншлаг, что меня искренне удивило, поскольку пьеса мне не нравилась. Сыграли хорошо, но все же успех был не таков, как на «Гамлете» или на «Мудреце». Повторного спектакля не ожидалось, так что воскресенье выдалось для меня свободным. Стало жаль, что в суете после матча мы не сговорились с Петей погулять сегодня. А подумав о Пете, я вспомнила о нашей с ним разыскной деятельности и вновь задалась вопросом: идти с ее результами в полицию или не идти? Прямо Шекспир получался: быть или не быть? А еще получалось, что надо идти. Пусть нам и достанется за самостоятельность. Вот я и пошла.
В первый раз в полиции я была с провожатыми, в другой раз мне встретился знакомый полицейский. Я втайне надеялась, что и в этот раз встречу его, но не получилось. Понятно, что дорогу до кабинета я нашла бы без проблем. Вот только эту дорогу мне заступили. Оказалось — я прежде и не заметила этого — что сразу за порогом полицейской управы дежурит специальный полицейский чин. И говорил он со мной отнюдь не любезно. Вежливо, но очень нелюбезно. Кое-как я втолковала ему, что мне надобен Дмитрий Сергеевич, и надобен по делу.
— Нету его. Уехали их высокоблагородие вместе с помощниками. А куда, вам и знать не положено.
— Да я о том и не спрашиваю, — ответила я и уже развернулась уходить, но дежурный, наконец, смилостивился:
— Если дело срочное и отлагательств не терпит, так пройдите к господину следователю Янкелю. Ему все и изложите. Его кабинет на втором этаже, напротив кабинета вашего Дмитрия Сергеевича.
Я поблагодарила и поднялась на второй этаж. Из-за указанной мне двери был слышан совершенно неблагообразный крик:
— Так что же ты, сволочь, врешь? Изволь отвечать на вопросы! Ты, паскудник, портсигар украл? По глазам вижу, что ты!
Было совершенно ясно, что кричать так мог лишь хозяин кабинета, а никак не посетитель, и мне в единый миг расхотелось с этим хозяином встречаться. Я развернулась и пошла прочь. Крик был слышен даже на лестнице. Выходя во двор, я услышала слова дежурного, он их произнес как бы себе под нос, но так чтобы и мне было слышно:
— Барышня, видать, решила, что в богадельню пришла. А здесь не богадельня. [47] Здесь полиция!
Я чуть постояла у выхода со двора управления на площадь, полюбовалась каменным мостом, украшенным колоннами с рострами, наподобие тех, что стоят в Петербурге, часовней Пресвятой Иверской Богоматери, собором и биржей. Перевела взгляд далее, за площадь, на пассаж Второва, на аптекарский магазин Щепкина и Сковородова. Отчего в этом городе все так устроено? Вон какой красоты храмы и иные здания, а вокруг бывает грязь непролазная, сейчас, правда, снегом прикрытая. И люди такие же разные. Даже среди полицейских. Дмитрий Сергеевич и сам господин полицмейстер со мной беседовали вежливо и почтительно. Сегодня же никто впрямую не нагрубил, а чувство такое, словно грязью облили. Или тот же Петин отец. Можно сказать, второе лицо в городе после самого губернатора. Но держится со всеми не ровней, конечно, но с искренним уважением, отчего общаться с ним легко и приятно. А в той же гимназии меня хоть и хвалили, но высокомерно и снисходительно. Интересно, как бы они заговорили, если бы узнали…
Додумать я не успела, потому что самым чудным образом рядом оказался Петя.
— Здравствуйте, Даша. Как славно, что я вас встретил.
— Здравствуйте! Вы, конечно же, случайно шли мимо и…
— Зачем же я стану придумывать? Я как раз к вам заходил, хотел пригласить на прогулку. Но мне сказали, что вы уже сами ушли гулять и смогли лишь показать, в какую сторону. Так я в ту же сторону пошел. А как увидел здание магистрата и полицейский дом, так подумал, что вы решили все же рассказать о нашем последнем поступке Дмитрию Сергеевичу. Вот и подошел сюда. А вы здесь стоите, с улицы и не видать. А что Дмитрий Сергеевич сказал? Не ругался на нас?
— Дмитрия Сергеевича нет сейчас в городе, — ответила я, и Петя украдкой вздохнул с облегчением. — Вы сказали, что желали прогуляться? Тогда ведите меня на прогулку.
Петя на этот раз совсем не растерялся и тут же предложил подняться на Воскресенскую гору и посмотреть оттуда на город.
Мы свернули влево, пересекли Магистратскую улицу и стали подниматься вверх по улице, ведущей к тому месту города, где в прежние времена стоял кремль. Подъем был довольно крут, и на ходу разговор не получался. Зато как мы поднялись вверх, Петя сразу начал объяснять:
— Это у нас костел католический. Есть и кирха для лютеран, и мечеть, и синагога. Но их отсюда не видать. А костел вот он, прямо здесь. А кремль стоял как раз напротив, пойдемте туда, оттуда самый лучший вид открывается.
То, что вид был самым лучшим, оценили не только мы, но и пожарные, построившие здесь свою каланчу, и фотограф, спрятавшийся сейчас под покрывалом своего аппарата.
— Вот смотрите, мы сейчас на Воскресенской горе стоим. А та гора, в которую поднимаются Почтамтская, Дворянская и Спасская улицы — Юрточная. А от нас вправо и вниз, там, где вы проживаете, будет Болото.
Я кивнула, потому как по осени там и было настоящее болото.
— Собор видите? — продолжил мой гид. — Жаль, что ваш театр Управление железными дорогами загораживает. Но как вниз от театра, да и от всей горы, так то Заисточье будет.
— А сзади нас будут Белое озеро и Заозерье, а вниз отсюда — Пески, — услышали мы сзади знакомый голос.
Фотограф выбрался, наконец, из-под своего черного покрывала и оказался нашим знакомым, Коленькой Массалитиновым.
— Здравствуйте. Несказанно рад нашей с вами встрече. Петр Александрович оказался неплохим гидом, не правда ли, Дарья Владимировна?
— Здравствуйте, барин! — неожиданно послышался крик с пожарной каланчи.
Господин Массалитинов помахал в ответ рукой, снова повернулся к нам и, не удержавшись, засмеялся.