– Я буду благоажумен, – едва ворочая языком, пообещал усатый.
– Да у него и выхода иного нет, как вести себя благоразумно, – подсказал Роман Степанович. – У него по вывихнутому пальцу на каждой руке, так что не повоюешь особо и даже по поезду с его тугими дверями не побегаешь. Но вы о нем не беспокойтесь. Я по милосердности помог вывихи вправить.
– Даша! – воскликнул дедушка с осуждением. – Разве так можно? А этот синяк зачем?
– Это уже моя работа, – скромно взял вину на себя английский джентльмен.
– Ну что? Пойдем? – спросил нас с дедушкой Иван Порфирьевич.
– Пойдем, только вы пистолет себе заберите, – попросила я, – а то он мне уже надоел.
Иван Порфирьевич взял в руки для начала себя, а затем уж взял в них «наган» и грустно засмеялся:
– Вот и еще один трофей. Тихо, уютно и комфортно мы с вами путешествуем!
– Ну нам же резонно было сказано, что до нашего появления все так и было! – откликнулся дедушка. – Может, скоро и нам выпадет малая толика тишины, покоя и уюта?
Дедушка шел впереди, следом двигался понурый преступник, далее Иван Порфирьевич, последней шла я. Добрались мы до нашего вагона без происшествий.
Мы решили воспользоваться пустым купе, где и учинили задержанному допрос.
– Ну-с, – обратился к нему товарищ прокурора, – вы обещали сотрудничать. Поэтому начинайте.
– Да мне нет нужды в молчанку играть. Крови на мне нет, а за прочие грехи, не слишком и скопившиеся, так на так ответить придется. Может, и зачтется мне откровенность?
– Может быть, может быть. Чем больше вы нам расскажете, тем больше зачтется.
– Беда в том, что особо и рассказывать-то нечего. Вы уж сами спрашивайте, что вам интересно.
– Так начните с того, где вы с мистером Ю познакомились.
– Да здесь, в поезде, его и увидел впервые. Но знал о нем раньше. Я за мелкую кражу в тюрьме сидел и свел там знакомство с одним человеком. Дела за ним серьезные водились, ну да и сел он раньше моего намного. Так что на волю выбрались, почитай, что вместе. Он на месяц всего позже. Так я за тот месяц намыкаться успел, на работу не брали, кому поднадзорный нужен.
– Положим, и поднадзорный смог бы работу найти, если бы захотел. Но вы же на грязную работу идти не желали, искали что попроще и почище?
– Тоже верно, – не стал отнекиваться допрашиваемый. – Так это еще не подсудное дело? А тут появляется тот человек…
– Вы уж и его, и себя назовите, а то как-то все непонятно – кто вы, кто тот человек.
– А! Так это запросто. Меня звать-величать Артем Григорьевич Прошкин. Того же человека звали Кубышкин Антон Прокопович. Кличка у него среди блатных Косарь. Встретились мы в одном заведении, куда он обещал захаживать.
– Где это было?
– Так в Иркутске и было. Так вот он меня с ходу и позвал на дело. По его словам, в Шанхае готовились банк взять, и что там уже с месяц человек работает, присматривает и высматривает все, что для дела пригодиться может. Что за человек, не спрашивайте, никто мне его не называл ни тогда, ни после. Косарь мне денег дал, велел приодеться прилично. А через неделю мы в Шанхай выехали.
– Когда, какого числа?
– Да не упомню. Вроде как три недели прошло. Прожили мы там с неделю, все ждали команды от кого-то. От кого, не говорилось, но кто-то прознать сумел, что человек, тот, что команду подать должен, вроде бы китаец. Ребята, как про китайца услышали, роптать стали – чего это, мол, нами узкоглазый командует да еще и ждать заставляет. Косарь тогда одного на встречу с тем китайцем взял, мол, сам и скажи ему. Тот вроде живым вернулся, но тут же слег и помер. После этого уж никто против не заикался. Да и команды мы дождались. В банк тогда Косарь с Рваным и Гнилым пошли, мы с улицы прикрывали. Ну на шухере были с пролеткой, чтобы ноги сделать. Только что-то там неладно пошло, стрельба началась, и попались наши ребята. Нам же удалось скрыться. Мы уж стали думать, как нам домой возвертаться без денег, а тут приходит человек незнакомый, говорит, что от китайца. Дает денег много, по полтысячи, и велит одному ехать в Иркутск и там каждый день ходить на почту и ждать телеграмму. А мне, стало быть, нужно было чуть не на Урал отправляться и тоже на почту ходить. Впрочем, сказал тот человек, нас никто не неволит, но если не согласны, так эти деньги можем считать расчетом и большего не ждать. А коли послушаемся и станем помогать, так все у нас будет наилучшим образом. Жрать там на серебре, в шампанском купаться и прочие фрукты.
– Того вашего товарища, что в Иркутск поехал, не Павлом звали?
– Не-а, Михаил он был. А фамилия Курицын. У него еще кличка Нос. Носатый он. Ну вот, как мы согласие дали, нам еще денег на проезд добавили и на разные расходы. Добрался я до своего города и неделю с лишком без толку прождал. Но тут и телеграмма пришла. Вчерась как раз и пришла. Велено было в этот поезд билет взять, а уж здесь мне все и сообщат, чего далее делать.
– И что же вам было велено? Вы уж не умолкайте надолго.
– Я как китайца здесь увидал, так мне и пароль не понадобился, сам догадался, что это и есть наш главарь. А сказал он, что здесь его не китайцем считают, а корейцем и зовут мистер Ю. Еще сказал, что едут в поезде большущие ценности, но он никак до них добраться не может. Потому решил девицу одну, что у него вечно под ногами путается, в ловушку заманить и допросить. Ежели выйдет, так по-хорошему. А не выйдет, так с пристрастием. А дальше вы уж и так все знаете. Дозвольте папироску выкурить? Ну и на том спасибо.
– Мы с вами еще разок побеседуем, – пообещал Иван Порфирьевич, – а пока извольте сидеть здесь тихо. А то мы вас опять свяжем. Афанасий Николаевич, вы позовите, пожалуйста, наших военных. Придется им теперь в карауле при арестованном побыть, пока его не заберут.
Охранять бандита нашим бравым офицерам не особо понравилось, но они согласились.
У нас же появилась возможность передохнуть и, пользуясь случаем, пообедать. Все эти дневные события расстроили меня не так сильно, как ночные. Вот только спать очень хотелось. Но и есть тоже хотелось.
В этот раз вагон-ресторан почти полностью был занят участниками нашей антрепризы. До этого обедали немного вразнобой, а тут как специально собрались все вместе.
– Ну, слава богу, и вы объявились, – воскликнул господин Корсаков, едва мы расселись по соседству с ним. – А то просто неуловимыми стали. Вы не запамятовали о сегодняшнем вечернем концерте?
Вот что мы могли сказать на это? Конечно, запамятовали. И не только о концерте, но и о том, что есть и другие дела, помимо полицейского сыска и ловли опасных преступников. И дела эти куда приятнее. А еще мы подзабыли, что уговаривались до конца поездки оставаться единой труппой и не отлынивать от общих затей. Но сознаваться во всем этом мы с дедушкой не стали. Напротив, уверили, что обо всем помним и что будем готовы. Дедушка выступит со своим номером, а я – выполню любую работу, которую мне поручат.