Улыбнувшись, адвокат повесил трубку.
Утреннее солнце уже озаряло город золотым и малиновым светом, когда Перри Мейсон, замотанный в махровую простыню, блаженствовал в предбаннике турецкой бани. На его скульптурном лице не осталось и следа ночной усталости. Он был свеж и бодр.
Здесь же, с телефона в предбаннике, адвокат позвонил в сыскное агентство Дрейка.
– Пол Дрейк на месте? – спросил он у дежурной телефонистки агентства.
– Нет, мистер Дрейк ушел примерно полчаса назад.
– Вы не знаете – куда?
– О, он пошел домой поспать.
– Это Мейсон. Вы не подскажете, долго он пробыл ночью?
– Практически до утра. И ушел полчаса назад, – ответила девушка. – Он ждал телефонного звонка, надеялся получить какую-то важную информацию.
– Ну и как?
– Он прождал всю ночь, а потом решил отдохнуть. Просил позвонить ему, если что-нибудь прояснится по делу Пэттона. Он ведь с вами работает?
– Не только он, – улыбнувшись, сказал Мейсон.
– Может, вы позвоните ему домой? Я дам его телефон…
– Нет, я знаю номер. Просто хотелось знать, на месте ли он. А у меня никаких новостей.
Адвокат повесил трубку и едва заметно улыбнулся. Он прошел в кабинку, где оставил свою одежду, оделся, проверил – не оставил ли чего, и посмотрел на часы. Было 8.35.
Он вернулся к телефону и набрал номер своей конторы.
– Доброе утро. Контора Перри Мейсона, – ответил свежий деловой голос Деллы Стрит.
– Не упоминай никаких имен, – быстро сказал ей Перри Мейсон. – Это мэр из Поданка. Я…
– О, очень рада вашему звонку, – переменив тон, заговорила Делла.
– Что нового?
– Много чего.
– Ты можешь говорить?
– Да, но не сейчас. Могу лишь одно сообщить, что отправила мистера Брэдбери в юридическую библиотеку…
– Будь осторожна, называя имена по телефону! Что Брэдбери?
– Он хочет видеть вас, и прямо сейчас.
– Зато я не хочу его видеть.
– Я бы возразила вам, – ответила девушка. – Кое-что переменилось. Я помню, что́ вы о нем говорили, и думаю, вы правы. Это человек, с которым нужно считаться, и он настаивает на встрече с вами. Говорит, если в ближайший час не увидит вас, многое изменится; если вы позвоните и свяжетесь со мной, я должна все это вам передать; и еще что не желает стоять между женщиной, которую любит, и ее свободой…
Она замолчала, дав возможность Перри Мейсону поразмыслить.
– Вы понимаете, чего он хочет? – спросила Делла Стрит.
– Да. Он не запугает меня.
– По-моему, за конторой следят.
– Вполне возможно. Они хотят подцепить меня. Делла, слушай, что ты должна сделать. Я примерно кварталах в восьми от конторы, в турецкой бане, прямо на проспекте. Ты находишь Брэдбери и садишься в такси. Приезжайте к бане. Я буду стоять на выходе. Вы меня подберете.
– Думаете, с ним безопасно? А если детективы станут что-то подозревать?
– Нет, не думаю. Мне нужен будет свидетель. Возьми-ка с собой карандаш и блокнот. Я должен объясниться с Брэдбери незамедлительно.
– О’кей, шеф, мы будем там минут через десять, и, пожалуйста, шеф, будьте осторожны!
Перри Мейсон сердито повесил трубку. Он вышел к дверям сквозь световой обвал теплых радужных утренних лучей. Наблюдая за суетливыми прохожими, он цепко выхватывал из толпы мелькавшие лица, ему достаточно было одного взгляда, чтобы распознать человека.
И вот уже какая-нибудь молодая привлекательная женщина, почувствовав его ястребиный взор, то украдкой, а то и открыто призывно взглянет на него. Или мужчина, поймав изучающий взгляд Мейсона, нахмурится с легкой обидой и возмущением, а может, и обернется, удивленно рассматривая адвоката.
Мейсон простоял минут пять не шелохнувшись, когда молодая блондинка, спешившая куда-то по улице, почувствовала его взгляд и подняла глаза. Вдруг она улыбнулась. Перри Мейсон приподнял шляпу.
Это была та самая девушка из табачного киоска в здании, где находилась адвокатская контора. Неожиданно продавщица сигарет направилась к нему.
– Почему вы такой задумчивый, мистер Мейсон? – легко спросила она.
– Да вот пытаюсь ответить на один вопрос, Мэйми… Куда ты так бежишь?
– А, старая скучная работа.
– Ты мне поможешь, Мэйми?
– Конечно.
– Забудь, что видела меня здесь, если кто-то будет тебя спрашивать.
– Увиливаете от клиентов или от полиции? – поинтересовалась Мэйми.
– От всех, – усмехнулся он.
– Ох, и я не виню вас, что вы избегаете вашего нового клиента…
– Какого? – уставился на нее адвокат.
– Да того самого, в коричневом костюме, коричневом галстуке, коричневой рубашке и носках под цвет галстука.
– Ты говоришь о Брэдбери?
– Да, это он купил сигары, которых вы не курите. Спасибо за бизнес, мистер Мейсон! Я знала, что вы не курите сигары.
Мейсон рассмеялся:
– Мы же не можем допустить, чтобы любые иногородние деньги уплывали от нас. Мэйми, что произошло между тобой и Брэдбери?
– О, ничего, только мне кажется, это просто игрок из маленького городишки.
– Почему?
– Он всегда останавливается поболтать со мной, когда заходит в здание, ведет себя, словно мы с ним близкие друзья.
– Ты имеешь в виду то, что он говорит?
– О нет, говорит он как раз мало. Это все в его тоне, глазах… Девушка сразу чувствует, когда мужчина проявляет к ней интерес.
Перри Мейсон оценивающим взглядом обвел ее стройную фигуру:
– Ты не должна его за это винить!..
Она открыто и радостно улыбнулась:
– Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Мне нравится, когда на меня поглядывают. Это доставляет мне удовольствие и, простите, продвигает мой бизнес. Но что я не люблю, так это тех бездельников, что воображают, будто могут тебе назначить свидание, и, заплатив за пятицентовый журнал, еще чего-то ждут.
Подъехало такси.