— Правильно. Поэтому крупных собак положено выводить на поводке и в наморднике.
— Но ведь…
— Днем мы так и гуляем. Не потому, что Суслик может броситься на кого‑нибудь, а так… чтобы не пугать прохожих. — Вячеслав улыбнулся. — Если честно, он в состоянии зализать до смерти, телок телком, не получился из него грозный буль…
— А ночью, значит…
— Он вас напугал? — Голос Вячеслава показался Таисии виноватым, и она торопливо возразила:
— Вовсе нет!
— Понимаете, до сих пор в это время мы никого в сквере не встречали, вот и расслабились. Нужно же собачке хоть немного побегать…
Он пожал плечами и замолчал. Суслик улегся рядом, водрузил тяжелую морду на кроссовку хозяина. Таисия тоже молчала.
Над ними неуверенно цвенькнула какая‑то птица, и снова наступила тишина. Где‑то над университетом упали одна за другой сразу три звезды. Таисия не стала загадывать желания, голова была потрясающе легкой и пустой.
Она таращила глаза, пытаясь рассмотреть лицо нового знакомого, но видела лишь смутный абрис. И запах по‑прежнему смущал ее, напоминал о бабе Поле, ее странных предсказаниях и летних поездках в Крым.
Вячеслав посмотрел на часы и взял пса на поводок. Бультерьер зевнул во всю пасть и потянулся, смешно выгибая спину.
— Нам пора, — неохотно сказал Вячеслав. — Почти три ночи, а в шесть вставать, завтра на работу…
— Да, конечно.
— Кстати, мы с Сусликом так и не знаем, как вас звать.
— Таисия.
— Красивое имя.
— Да.
— Ну что ж, Таисия, приятно было познакомиться. Суслик, подтверди!
Суслик с готовностью гавкнул. Таисия рассмеялась и неожиданно для себя сказала:
— А от вас по‑прежнему пахнет крымской сосной!
Вячеслав вздрогнул и вдруг, взяв Таисию за руку, вывел‑выкатил к ближайшему фонарю.
Девушка не сопротивлялась. Она как спала, сама не понимала, на самом ли деле все происходит, — ведь ее назвали Таисией, до сих пор такое случалось только в путаных утренних снах.
Ролики вновь стали послушны, и Таисия подумала: «Точно сплю, то‑то звезды гроздьями сыпятся, вон снова одна упала, как раз где‑то над моим домом…»
Вячеслав открыто рассматривал ее лицо. Таисия безмятежно улыбалась. Суслик озабоченно пыхтел внизу, он не любил поводка.
— Я вас уже видел сегодня, — пробормотал Вячеслав. — Вы налетели на меня днем и тоже болтали о крымской сосне… Правда, тогда вы были в шляпе.
— Я ее потеряла. — Таисия неопределенно махнула рукой в сторону поляны.
Во сне любимую шляпу было не жаль, она же дома, в шкафу, на своей полке, чего ее жалеть…
— Здесь? Таисия кивнула.
— Суслик, искать!
Пес нырнул в кусты, брошенный Вячеславом поводок потянулся за ним змеей, гибкой и длинной.
Таисия ничуть не удивилась — во сне все возможно! — через минуту бультерьер появился со шляпой в зубах. Сплюнул ее у ног хозяина и завилял хвостом, явно ожидая похвалы.
— Умница. — Вячеслав одобрительно пошлепал пса по спине. Отряхнул находку и протянул Таисии. — Ваша?
— Моя.
Таисия надела шляпу и старательно спрятала под нее все пряди до единой.
— Зря, — сказал Вячеслав.
— Что — зря?
— Прячете волосы.
— Я привыкла.
«Сто процентов — сон. Если он сейчас скажет, что у меня приличные волосы…»
— Вы без шляпы на одуванчик похожи, — усмехнулся Вячеслав. — В жизни не видел таких тонких и легких волос…
— Это что… комплимент?
— Констатация факта.
— Но… я не поняла, вам правда нравится цыплячий пух на моей голове?
— Очень.
— Ясно, сплю.
— Вы странная девушка, Таисия.
— Точно сплю, сто процентов.
— Да с чего вы взяли?
— Ну… вы меня уже второй раз назвали Таисией, а не Таей, Таечкой, Таюсей, Тасей, и вам, кажется, понравились мои волосы…
— Можете добавить в свой список и глаза.
— Какие глаза?
— Ваши, естественно.
— И что мои глаза? — с любопытством спросила Таисия.
— Необычные. — Вячеслав улыбнулся. «Может, он издевается? Я тысячи раз видела себя в зеркало — тихий кошмар. И Федор Федорович никогда слова доброго не сказал о моей физиономии. Ах да, как‑то он назвал ее сиротской! Мол, мои худоба, бледность и несуразные глазищи вызывают у него только жалость. И желание накормить и посадить под стеклянный колпак, чтобы меня ветром не сдуло…»
Познакомились они только что. Сейчас разойдутся, как в море корабли, странно, что второй раз за день встретились, для такого огромного города — настоящее чудо. Нет, точно издевается!
Таисия насупилась и угрюмо буркнула:
— По‑моему, они никакие. Я даже не знаю, какого они цвета.
— Вы правы, с цветом проблема, — засмеялся Вячеслав. — Уж очень изменчивы…
«Врет! Обычные светло‑серые, иногда с голубизной, смотреть не на что…»
— Зато у вас — тигриные, — мстительно заявила Таисия.
— Почему — тигриные?
— Вам лучше знать. Просто я люблю «Планету животных», там у тигров точно такие же глаза — желтые в крапинку.
— Это вы в темноте рассмотрели? — насмешливо поинтересовался Вячеслав.
— Нет, днем. Я не рассматривала специально!
Таисия не заметила, как вышли из сквера. Она легко катилась на роликах, машинально приноравливаясь к шагам новых знакомых, и не видела ни города, ни ярко освещенных улиц.
Ей почему‑то было легко с Вячеславом. Она болтала с ним свободно, как когда‑то болтала с бабой Полей, ну и иногда с Федором Федоровичем…
Черт, ну и где он сейчас?!
Таисия суетливо завертела головой, словно надеялась увидеть Бекасова сию секунду, и непременно в паре метров от себя.
Естественно, его не было. И Таисия привычно рассердилась — сама же его познакомила с Элькой, чего ж теперь?!
И вообще, Федор Федорович ей никогда всерьез не нравился, да!
Слишком он… огромный. Вот она сейчас на роликах, и — Таисия украдкой покосилась на нового знакомого — они с Вячеславом практически вровень. Могут смотреть глаза в глаза, например вот так…
Таисию в жар бросило, когда она поймала взгляд Вячеслава, он как раз смотрел на нее, неотрывно и… как‑то жадно. И фонарь оказался рядом, так что Таисия отчетливо видела, как его глаза стремительно светлеют, наливаются золотом, или это причудливая игра света?..