Скорость машины увеличивалась. В ушах тут же заложило — мой организм всегда так реагирует на поездки в автомобилях.
— Давай-ка помедленнее, — предложила я.
— Давай-ка лучше музыку включим. Значит, ты любишь мелодичную? Отлично. Только для тебя, детка.
И Кей, совершенно не боясь потерять управление, вытащил из переднего подлокотника диск, повертел его в пальцах, но, взглянув на название, отбросил назад и достал другой.
— «Дарк эмбиент» или «нойзкор» ты не выдержишь, — соизволил парень пояснить свои действия, — а вот этот «хард-кор-техно» и «хард-кор-транс» тебе подойдут больше. Увы, — он не дал мне и рта раскрыть, — если ты предпочитаешь что-то другое, я ничем помочь не в силах. Остальное — только рок и метал.
С этими словами он вставил найденный диск в дисковод, понажимал на пару кнопок, и по всему салону разлилась динамичная музыка, преимущественно состоящая из звуков «бух-бух», «бах-бах-бах» и «бз-з-з-з-з». По крайней мере я так воспринимаю любое резкое электронное звучание.
Акустика, конечно, здесь была хорошая, но вместо жесткого — и да, мелодичного — техно, то затухающего, то вновь готового взорваться на сотни искаженных звуков, лишь чудом сочетаемых друг с другом, я бы лучше романтическую попсу послушала, честное слово. Хорошо еще, это дисгармоничное баханье не такое громкое.
— Скоро ты полюбишь скорость! — задорным тоном проинформировал меня светловолосый парень. Он все больше жал на газ.
И как Кея только милиционеры не останавливают? Вот в нашей семье, к примеру, никто не пользуется автомобилем — разве что дедушка. Так и томится в одиночестве серебристая «тойота», купленная Томасом прямо в Японии, в стареньком гараже. Почему? Потому что мой папочка на пятый день пользования машинкой умудрился попасться сотрудникам ГИБДД в нетрезвом виде. А во всем виноваты были, как всегда, многочисленные друзья. Когда Томас вернулся из Японии, где с жутким успехом прошла очередная выставка его работ и работ еще пары российских авангардистов, к нам в гости приперлись его знакомые и друзья — отметить. Они, кстати, считают, что наш дом — это что-то вроде бесплатной таверны, где всегда ждут посетителей. Даже странно, что за последний месяц к нам почти никто не заглядывал. Леша буквально позавчера заметил по этому поводу следующее: «Наверное, у нас к квартире тихо-мирно потому, что на дворе апрель. А это вроде как месяц обострения всех заболеваний, в том числе и психических. Твои дружки, драгоценный брат, наверное, сейчас проходят интенсивный курс психотерапии. Пройдут — и снова к нам повалят, да, Катя?» Я тут же согласилась, а Томас разразился целой тирадой о том, что мы с дядей, мол, жутко невоспитанные и негостеприимные, позорим «знаменитый русский менталитет широкой души» и «образ щедрого россиянина, сложившийся в стереотипном сознании иноземцев». Алексей, конечно же, тут же ехидно поинтересовался: «Если у тебя такой вот русский менталитет, то почему ты, интересно мне знать, взял себе такое прекрасное, чудесное, воистину народное имя „Томас“?» Тогда, конечно, они опять поспорили…
Возвращаюсь к друзьям — они приехали к нам якобы за сувенирами из Страны восходящего солнца (или это Китай?), и некоторые из них задержались у нас до глубокой ночи и не могли самостоятельно покинуть нашу квартиру — так на них подействовало заграничное саке, разбавленное ими почему-то нашей российской водкой. Папа взял на себя ответственность доставить этих дядечек (и одну тетеньку) до их домов. Они веселой компанией уселись в машину и двинулись в сторону одного из спальных районов, в котором дружелюбные ребята в ядовито-зеленых куртках и с полосатыми палочками в руках остановили папину «тойоту». Как результат — прав Томас был лишен на пару лет. За это он очень сильно обиделся на милиционеров и нарисовал на них карикатуру — ее даже в одной из газет напечатали. Если мне память не изменяет, доблестные представители закона были изображены в виде одной большой и нелицеприятной кучи коричневого цвета…
А вот Леша не получил права вообще. По очень идиотской причине: когда он проходил медицинское обследование еще лет пять назад — а это является обязательной процедурой для получения водительского удостоверения — то не смог пройти психиатрическую экспертизу. Одна из докторш, к которым он пришел, оказалась его бывшей девушкой, даже, вернее, женщиной — Алексея часто тянуло и тянет на тех, кто постарше. С той своей пассией он расстался очень некрасиво — умник-дядя изменил ей с лучшей ее подругой, а потом еще и с младшей сестрой. Поэтому по вполне понятным причинам бывшая возлюбленная моего дяди очень сильно Лешу не любила. Ненавидела так же, как зверек Рики-Тики-Тави змей, или как Воланд-де-Морт — Гарри Поттера. Она-то и дала ему справку о том, что у него с головушкой не все в порядке. Леша попробовал сунуться к другому врачу, проклиная на чем свет стоит свою бывшую, но, как оказалось, психиатрическая тусовка — общество довольно узкое и все в нем отлично знают друг друга, и поэтому у дяди ничего не выгорело. Так и остался он без прав.
Эдгар, по понятным причинам, может управлять только теми авто, которые можно лицезреть лишь в компьютерных гонках. Нелька вообще криворука и косоглаза: ее в детстве от этого даже лечили, кстати. А я просто боюсь садиться за руль авто. Когда-нибудь, может быть, я и решусь, но пока что не чувствую в этом острой необходимости.
Собственно, из-за вышеперечисленных причин наша семья абсолютно и неприспособлена к вождению машин…
— Все, мы за городом, детка, — вдруг потрепал меня по голове Кей, испугав. — Покатаемся!
— А сейчас мы что делаем? — спросила я устало.
Парень подмигнул мне.
— Плетемся. Но сейчас мы разгонимся. Как следует.
— Но мы и так не медленно едем, — возразила я, обеспокоившись.
— Медленно.
— Быстро!
— Медленно.
— Быстро! Я говорю — быстро!
— А я говорю — не спорь со мной! Ты же любишь уверенных в себе и в своих действиях мужчин, Катенька? — в его голосе явно звучал неприкрытый стеб. — Слушай меня и не перечь. Полетели.
И он надавил на газ, забыв сказать мне: «держись, милая». Хотя бы просто: «держись». В животе что-то противно защекотало — не иначе завтрак попросился наружу — оценить действительность…
— Тебе понравится, — пообещал мой водитель тем временем.
Понравится? Вряд ли. Хотя… Летать по воздуху вдвоем с Кеем было… было необыкновенно: и страшно, и неромантично, и даже нелепо, но почему-то и здорово одновременно.
С ним не соблюдалось никаких канонов идеального свидания, того самого, когда у молодого человека есть возможность прокатить любимую на крутом транспорте и показать себя с лучшей стороны. Многие девушки утверждают, что такое свидание, для того чтобы оно было незабываемым и переполненным романтикой, обязано включать следующие компоненты: ночь, яркие звезды, луну, мотоцикл или машину с открытым верхом — чтобы ветерок мог приятно обвевать, лирическую музыку, позволяющую создать ауру таинственности, поцелуи. Парень должен улыбаться и говорить нежные слова. Что-то вроде: «мы будем вместе вечно». А девушка, глупо хихикая и хлопая ресницами, должна признаваться в своей ответной любви и обещать, что «никогда не забудет эту чудесную ночь!»