— Куда тебе там надо было идти?
— К другу. К Вэлу, — вздохнул парень. Он никуда уже не хотел. Вообще-то он считал себя сильным молодым человеком, но понимал, что против троих здоровых мужиков точно не выстоит.
— Когда я пойду к маникюрше, отведу тебя к нему, — решительно заявила девушка.
— Может, мы на такси доедем? — с надеждой спросил Сережа.
Но сестра была категорически против — очень уж она хотела увидеть этих смельчаков, которые решили, что Сергей и есть Келла. Сейчас Нинка ненавидела Бабу-ягу всеми фибрами своей души. Она пробовала позвонить своей Кате, но ее телефон, увы и ах, был сломан, в Интернете ее не было, а к домашнему телефону никто не подходил.
— Вечно, когда нужна, шляется где-то, — пробурчала блондинка, в пятый раз набирая номер подруги.
В тот момент, когда Катя и Антон, беспечно болтая, шли где-то недалеко от ее улицы, она и ее брат вышли из своего подъезда.
— Ниночка! — тут же дал себя обнаружить несчастный возлюбленный, выбегая из припаркованной у дома напротив машины.
— Ты! — хотела ткнуть в него пальцем девушка, но, несколько побрезговав касаться этого надоедливого человека, поэтому ее палец, как раз тот, по ногтю которого расползлась трещина, нарушая сложный узор, потряс воздух.
— Ниночка! Ты такая красавица! — восторженно глядел на нее Валерий.
— Я-то, может, и красавица, — самодовольно ответила блондинка, — а ты морально-физический урод.
— Это все из-за него! — с ненавистью исподлобья (Сережа имел преимущество в росте) глядел на черноволосого юношу Баба-яга. — Отбил мою принцессу!
— Ты полудурок! — заорала Нинка. — Это мой брат! Еще раз увижу тебя около моего брата — я тебя прихлопну, гаденыш! Что за человек! Лицо купил, так и ума не помешает теперь приобрести! И не смей идти за нами!
Валерий, внезапно осознав, что, действительно его противник вообще-то похож на Сережу Журавля, попытался извиниться, но Нинка, схватив брата за руку, потащила его по дороге. Ее поклонник, велев охранникам оставаться в машине, бросился за девушкой, стремительно исчезающей из его поля зрения.
— Ниночка! — побежал он вслед за ней, напоминая собачку, не забывая ловко огибать многочисленные лужи.
— Слушай, а ты не боишься одна возвращаться? Вдруг этот сумасшедший тебе чего-нибудь сделает? — поинтересовался Сережа, проявляя братские чувства, что было явлением крайне редким.
— Не знаю! — рявкнула Нинка. — Боюсь, поэтому ни к какому другу ты не прешься, а вместе со мной идешь к маникюрше.
— Но… — попытался тут же сбежать Журавль-младший, однако цепкая рука сестры крепко держала его.
— Без но, малышня, — скомандовала Нина. — Вдруг он меня убьет? Ты виноват будешь. Папа тебе в наследстве долю не оставит, и все тогда достанется одной Ирке. Ты этого хочешь?
— Нет, но…
— Тогда пошли быстрее, тут недалеко! — и брат с сестрой, совершенно не замечая радуги над ними, продолжили свой путь дальше.
«Лучше бы я дома сидел», — с неприязнью покосился братик на стремящуюся вперед девушку, но спорить не стал.
Минут через десять они оказались под надежной защитой квартиры Ниночкиной маникюрши, принимающей клиентов на дому. Она ловко починила ноготь. Более того, женщина изменила дизайн — сделала «растяжку» сливового цвета, на которой красовались голубые цветочки-стразики с золотистыми стебельками и листиками. Бедный Сергей все это время терпеливо ждал, сидя в обнимку с толстыми журналами по дизайну ногтей. Более того, он был вынужден слушать женские сплетни и — о, ужас — обсуждение парней и мужчин, а также их слабых и сильных сторон.
Когда сестра царственно выплыла из квартиры довольной маникюрши, которой щедрая Ниночка переплатила денег за оказанную услугу, держа руки перед собой, словно боясь повредить новые ногти, уже совершенно высохшие, Сергей облегченно вздохнул. Именно в тот момент его юный мозг решил, что девушки с естественными ноготками намного прелестнее, чем их сестры с наращенными.
Но не успели Журавли выйти из дома мастера маникюрных дел, как им вновь попался Баба-яга, требовавший у Нинки немедленно рассказать ему про Келлу, с которым он готовился провести мужской разговор.
— Ты отстанешь от нас, маньяк? — грубо поинтересовалась Нинка, которая всей душой уже предвкушала завтрашнюю встречу с Кеем.
— Я не маньяк! Я тебя люблю.
— Парень, ты нас достал! — пытался образумить Валерия и Сергей, на что получил яркий и емкий ответ, суть которого сводилась к тому, что он, Сережа Журавль, до сих пор еще не получил по своему смазливому личику только потому, что он — брат его, Валеры, любимой. Но стоит только девушке намекнуть, и кое-кто получит несколько великолепных, сияющих в темноте фонарей, украшающих глаза.
— Это ты у меня несколько фонарей получишь! — не понравились такие перспективы Нинке, которая считала, что бить брата позволено только ей одной. — Я их в тебя запихаю! Через горло.
Валерий пропустил ее слова мимо ушей и опять начал жалобно и одновременно очень гордо вопрошать Нинку о Келле. Все-таки слова тети Сони не давали ему покоя.
— Может, — прошептал Сережа, — скажешь ему про этого твоего синего, и этот лох от нас отстанет?
— Только попробуй, мышь! — погрозила ему кулаком светловолосая девушка. — Келла мне еще нужен.
— Всегда можно соврать, — буркнул Журавль-младший тихонько.
— Дерзай, — еще тише отвечала Нинка, утомившаяся кричать.
Сергей смекнул, что музыкант группы «На краю» (правда, сам парень не догадывался о музыкальной деятельности любимца Эльзы Власовны) действительно важен для их семьи. Поэтому, чтобы остудить пыл Валерия, выдал ему на одном дыхании:
— Слушай, что ты хочешь знать об этом Келле? Я расскажу!
— Кто он такой? — почему-то взял Сергея за плечи Баба-яга, как будто бы Нинкин младший брат и был таинственным Келлой.
«Ну, мама, удружила!», — одарила жестким взглядом назойливого поклонника Нина.
— Откуда я знаю! — барахтался в цепкой хватке Сергей. — Парень! Келлой зовут. Отпусти меня, а?
— Выглядит как? — продолжал расспросы Баба-яга в мужском эквиваленте, ощущая себя энкавэдэшником на допросе.
— Хорошо выглядит! Си… светлый, — вовремя поправился юноша, — высокий чувак.
— Что еще за сисветлый? — не понял сильный Валерий, чуть ослабив хватку, но жертву так и не отпустил.
— Блондин, говорю. Весь из себя. Нинка же блондинов любит! — не знал парень, что как раз блондинов сестрица-то и недолюбливает — за исключением Кея, разумеется.
— Не Нинка, а Ниночка, — грозно поправил родственника любимой Валерий.
Блондинка нервно засмеялась. Взглядом она искала что-нибудь вроде арматуры или хотя бы большой палки, которой с удовольствием заехала бы кое-кому по ухоженной башке.