— Дело принимает интересный оборот, — сказал Крейн. — Хотел бы я знать, кого Лайра послал бы в Ямаоку, не окажись мы поблизости…
— Он отправился бы туда сам, — хмыкнул крылан. — И тебе это известно не хуже, чем мне. Давай-ка ещё раз попробуем разобраться в этой истории — ну, пока есть время.
История и впрямь была странная. Правитель города Ямаока сообщал Его Величеству, что вся питьевая вода в городе отравлена каким-то неизвестным ядом, от которого люди погружаются в беспробудный сон. Пока что правителю удалось остановить распространение заразы, но город без воды оказался в бедственном положении — и просил помощи у короля.
— …Самое главное! — проговорил Крейн, завершая рассказ. — Из письма следует, что в этом замешаны магусы. Правитель изъясняется очень витиевато, но всё-таки ошибки быть не может — небесные дети имеют отношение к происходящему. Конечно, мы всё увидим, прибыв в Ямаоку, но мне кажется, кое-какие выводы можно сделать сейчас.
Он замолчал, выжидающе глядя на своих помощников.
— Трудно сказать что-то определенное, не видя больного… — задумчиво произнесла Эсме. — Если бы я хоть знала, что попытался предпринять их целитель и почему у него ничего не вышло…
— В Ямаоке нет целителя, — сказал Крейн. — Как и в Кааме, а также в Лейстесе. Слуги Эльги здесь, на Окраине, встречаются необычайно редко. Разве ты это не поняла после того, что приключилось с сыном Зубастого Скодри?
Эсме растерянно взглянула на капитана.
— Но почему?!
— А я откуда знаю? — Магус пожал плечами. — Их здесь нет, вот и всё. Это всем известный факт.
— Гм, Кристобаль, а ведь она права, — встрял в разговор Джа-Джинни. — Я как-то раньше не задумывался, в чем причина… Неужели целители на Окраине просто не рождаются? Те немногие, кто всё-таки сюда попадал, были родом из других краев, вот как наша Эсме. Странно, не находишь?
Крейн дернул плечом, неохотно кивнул — да, странно. Капитану явно не нравилось, что разговор начал плавно утекать в другую сторону, но почему-то он не торопился осаживать крылана, которого неожиданное открытие очень увлекло. В конце концов, это сделала Эсме:
— Ладно, Джа-Джинни! Рождаются целители в здешних городах или нет, это нам сейчас не поможет. Я тут вот о чем подумала: из известных ядов три или четыре вызывают сон, подобный смерти… — «Восемь», — мысленно поправил её Хаген. — Точнее я смогу сказать, когда увижу отравленных.
— И ты с любым ядом сумеешь справиться? — поинтересовался Джа-Джинни.
— Хотела бы я сказать, что справлюсь хоть с одним… — Она вздохнула. — Не забывайте, у меня мало опыта. В Тейравене не так уж часто случались отравления.
— Ничего страшного, — с усмешкой проговорил Крейн. — У нас есть ещё один знаток.
— Да? — Глаза крылана от удивления сделались совершенно круглыми. — И кто же он? Не я и не Умберто, это точно. Уж не ты ли, Хаген?
— Угадал, — ответил капитан вместо пересмешника, которому отчаянно захотелось провалиться сквозь землю… точнее, сквозь палубу. — Но об этом мы ещё успеем поговорить. Сейчас меня гораздо больше интересует, кому и зачем могло понадобиться подобное.
— Так ведь ясно всё! — впервые подал голос Умберто. — Кто-то устроил ловушку для Лайры, а он отправил в неё нас. Проще некуда, капитан!
— Но кто именно? — переиначил свой вопрос Крейн. — Не похоже на Вейлана или Торре, слишком уж изобретательно.
— Считаешь, Капитан-Император нашел нового помощника? — спросил Джа-Джинни. Его когти барабанили по столу, выдавая беспокойство. — Думаешь, нас поджидает кто-то незнакомый?
Магус пожал плечами — дескать, увидим.
— Хаген, а тебя не тревожит, что в Ямаоке мы можем встретиться с Грейди? — вдруг произнес Умберто невинным тоном, как будто речь шла о пустяке. Пересмешник вздрогнул от неожиданности — и наконец-то понял, отчего при слове «Ямаока» его всякий раз охватывало не только ожидание приключения, но и тревога. Грейди, конечно же…
— Не думаю, что он всё ещё в городе, — сказал он, стараясь говорить небрежно. — Молодой и умелый моряк давно должен был отыскать себе другой фрегат.
— Моряк, отставший от корабля, — насмешливо уточнил Умберто. — Моряк, спьяну проспавший отплытие. Не-ет, я уверен — он всё ещё там, ждет тебя!
Чтобы скрыть растерянность, пересмешнику пришлось вспомнить о своем даре. Если Умберто сказал правду, выходит, из-за его поступка Грейди очутился в некоем подобии «Веселой медузы», среди негодяев и неудачников… нет, такого не могло случиться!
— По всей вероятности, ты прав, — сказал Джа-Джинни. — В сезон дождей, зимой, вообще шансов наняться мало, а тут ещё скандал… Кристобаль, ты как считаешь?
— Никак, — ответил магус, которого вдруг удостоил вниманием ларим Эсме — прыгнул на колени, встал на задние лапки и принялся обнюхивать лицо, смешно поводя усатой мордочкой вверх-вниз. — Грейди сам себе хозяин, его судьба меня не волнует. Если это кому-то не нравится…
Ларим лизнул его в нос.
— Несправедливо! — заметил Джа-Джинни. — Нас он только кусает, а тебя, смотри-ка, полюбил!
— Он просто понял, кто здесь главный, — отшутился Крейн и аккуратно передал зверька смущенной целительнице. Хагену показалось, что если бы она не удержала своего питомца, тот бы опять перепрыгнул на колени к капитану.
Разговор зашел о всяких мелочах, и о Грейди все забыли — все, кроме пересмешника. Внезапно открывшаяся истина не давала ему покоя: выходит, он снова разрушил человеческую жизнь, не испытав при этом никаких угрызений совести. «Хеллери была права, — подумал он, ощущая странную тяжесть в груди. — Пейтон был прав. Вечно я всё порчу!»
От тягостных раздумий его отвлек пристальный взгляд Эсме: целительница смотрела так, будто ей была известна его подлинная история… хотя нет, как раз наоборот. Знай она, какой он на самом деле, ни за что не взглянула бы с сочувствием, вообще перестала бы его замечать — и поделом! «Прости, — сказал он мысленно. — Когда-нибудь ты все узнаешь и будешь с негодованием вспоминать о том, как позволила подлому оборотню себя обмануть…»
Эсме улыбнулась.
Тем же вечером он обнаружил у себя на койке небольшой пакет с порошком, похожим на угольную пыль. Не составило особого труда поймать юнгу за шиворот и вытянуть из него признание: да, пакет передала целительница. «А что это такое?» — не сдержавшись, полюбопытствовал мальчишка, но оборотень не стал ничего объяснять — слишком уж он был растерян. Их с Эсме путешествие по рынку получилось столь интересным, что Хаген вспомнил о краске для волос, только когда Каама исчезла за горизонтом. Он не винил целительницу в случившемся — уж скорее в этом была виновата Мара, — но упущение оказалось, без сомнения, весьма досадным. «Ты не обязана была исправлять мою ошибку, — сказал бы он, окажись Эсме сейчас рядом. — Неужели ты всегда думаешь не только о себе, но и о тех, кто рядом?»