«Его лицо — сама доброта. Никогда бы не подумал, что Зубастый Скодри родит воплощенную невинность…» — подумал крылан, и ему тотчас сделалось совестно за сарказм.
— Люс, мы привели гостей! — От волнения голос Агнес сделался хриплым. — Мы решили, ты обрадуешься…
— Капитан Крейн! — восхищенно проговорил мальчик. — И Джа-Джинни! Я… я так рад! Я так давно вас не видел, капитан!
— Прости, я был слишком занят, — Кристобаль виновато развел руками. — Но у меня есть в запасе кое-какие новые истории.
— С удовольствием их послушаю! — Улыбка Люса померкла. — Только вот записать не смогу. Я никак не могу научиться держать перо в левой руке.
Краем глаза Джа-Джинни заметил, как Агнес отворачивается и украдкой вытирает слезу. Скодри тронул локоть жены, и на его лице отразились такие тоска и беспомощность, что Джа-Джинни почувствовал озноб. Даже будь пират сейчас моложе на двадцать лет, в зените славы, — он не сумел бы помочь собственному сыну, хотя не остановился бы ни перед чем. Просто есть в мире вещи, которые не купишь за золото и не заставишь отдать под угрозой страшной смерти.
Но существуют целители, которых можно попросить о невозможном…
— Позволь мне осмотреть тебя? — Эсме, до этого скромно прятавшаяся за широкой спиной капитана, скользнула к мальчику. Люс удивленно заморгал, только теперь заметив девушку. — Я целительница.
На мгновение лицо Люса стало больше похожим на отцовское.
— Пожалуйста, — с горькой иронией сказал он, протягивая Эсме руку. — Мне не привыкать к осмотрам… — тут он отвернулся, чтобы скрыть предательский блеск в глазах.
Эсме усадила пациента на кровать, сама опустилась рядом. Ненадолго в комнате стало очень тихо: целительница, закрыв глаза, ощупывала руку Люса; мальчик сидел тише мыши, а остальные наблюдали затаив дыхание.
Наконец Эсме закончила. Выражение ее лица показалось крылану странным: она словно разговаривала с кем-то в мыслях, пыталась кого-то убедить…
— Я… — начала она и смущенно замолчала, взглянув на Люса, а потом на Скодри и Агнес. Старый пират не успел ответить на невысказанный вопрос Эсме — сын опередил его:
— Прошу вас, не скрывайте ничего! Я не маленький уже и хочу все знать! Пожалуйста…
Скодри еле заметно кивнул.
— Хорошо. — Эсме опустила взгляд. — Сломанная кость неправильно срослась. С каждым днем мышцы руки отмирают, и если оставить все как есть, ты вскоре не сможешь шевелить и пальцами.
При этих словах Люс сильно побледнел, но ничего не сказал.
— Собственно говоря, есть один-единственный способ… я не знаю даже, как начать… — Эсме шумно вздохнула, собираясь с духом. — Можно заново сломать руку в том же месте, и тогда я сумею ее срастить правильно. — Завидев проблеск надежды на лице мальчишки, она торопливо добавила: — Но есть одна сложность. Перелом слишком близко к локтевому суставу, и если его повредить, то… в общем, может оказаться, что ты будешь страдать напрасно… или все станет еще хуже, чем сейчас.
Люс мгновенно сник.
— Значит, все зря… — скорбно прошептала Агнес. — А я так надеялась…
— Погодите! — перебила Эсме, хмуря брови. — Я еще не закончила. Все дело в том, что нужно ломать точно в том месте, где я покажу… а для такой точности нужны сильные руки… сильные пальцы… — Она снова умолкла на мгновение. — Пальцы магуса.
Ухмылка Скодри напомнила Джа-Джинни о том, кто перед ним стоит.
— Значит, надежды нет, — сказала Агнес. Ее супруг молчал. — Единственный магус на острове — Ворон-алхимик. Я попросила бы его, но этот старик ни с кем не разговаривает… он то ли дал обет, то ли просто сошел с ума. Никто не знает даже его имени…
Джа-Джинни оторопел. Он слышал о Вороне, который отказался от собственного имени и покинул клан: это был очень старый магус, знавший еще покойного Капитана-Императора, отца Аматейна. Никто понятия не имел, отчего влиятельный алхимик вдруг оставил дом, семью, друзей и пустился в странствия, не взяв с собой ни единой книги. «В чем был, в том и ушел!» — рассказывали потом немногие очевидцы этого странного поступка. И с тех пор, вот уже больше сорока лет, он перебирался с острова на остров, нигде не задерживаясь надолго…
«Безымянный алхимик здесь?!»
Крылан задрожал. Он узнал о Вороне четыре года назад, когда совсем отчаялся обнаружить хотя бы одну ниточку, ведущую к цели его поисков. «Ищи Безымянного! — сказали ему. — Если кто и может помочь тебе, то только он!» Но в самом ли деле это тот самый магус? Существовала одна примета, и Джа-Джинни торопливо спросил, хотя и понимал, насколько неподходящий момент выбрал:
— Агнес, а у него… у него случайно нет шрама на лице?
— Есть, — ответила женщина. Она была так поглощена словами Эсме, что даже не удивилась. — Большой ожог на правой щеке… напоминает щупальца кракена.
«Я нашел его!» Джа-Джинни отвернулся, чтобы никто не заметил на его лице внезапную радость. «Нашел!» Крылану хотелось танцевать. Он вовсе не был уверен, что Безымянный окажется полезен, но надежда, столь неожиданно обретшая второе дыхание, теперь билась и рвалась на волю, словно обезумевшая лошадь в стойле…
— Но он слишком высокомерен, чтобы согласиться. А пока судьба занесет в Лейстес другого небожителя, времени пройдет немало… — прошептала убитая горем женщина.
— Гораздо меньше, чем вы думаете. — Крейн обращался к Скодри, но смотрел на целительницу — пристально, не мигая. — Я готов помочь, если вы не против.
«Проклятье…»
Джа-Джинни прикусил язык, едва не выругавшись вслух: теперь ему стало понятно, отчего целительница так странно себя вела. Она все сделала правильно, дала капитану возможность самому выбирать… и он выбрал.
— Делайте, что надо, — тихо проговорил Зубастый с каменным выражением лица.
Его жена ничего не сказала, но ее взгляд, устремленный на Кристобаля Крейна, был весьма красноречив. Джа-Джинни посмотрел на капитана — тот снял куртку и подворачивал рукава рубашки. Эсме сидела спокойно — прямая, сосредоточенная. «Что творится у целительницы в голове, когда она вот так смотрит?» Крылан подсел к Люсу; мальчик всячески старался сохранять спокойствие, но в его взгляде то и дело пробивалась паника. Он очень хотел показать себя настоящим мужчиной, но отчаянно боялся боли…
— Капитан рассказывал тебе, как ему пришлось однажды охотиться на самого себя? — Когтистый палец человека-птицы аккуратно прикоснулся к подбородку Люса и заставил мальчика повернуть голову. «Вот так. Нечего тебе на них смотреть».
— На самого себя? — удивленно повторил ребенок, и любопытство пересилило страх. — Это как же?
— А вот так… — Эсме что-то объясняла капитану — так тихо, что Джа-Джинни видел только ее шевелящиеся губы. Крейн кивал; выражение его лица выдавало напряженность и сосредоточенность. — Ты ведь знаешь, что в имперских портах у капитана Крейна другое лицо и другое имя? Как-то раз в порту Кейлис нас нанял один человек. Он сказал, что торгует шанисскими коврами и что его обманули компаньоны… дескать, мы нужны, чтобы помочь в розыске этих людей. Он хорошо заплатил, а взамен поставил очень интересное условие: в каждом порту он будет называть следующий город, и только. Все прекрасно, возим мы его из порта в порт, а на пятой остановке…