Я поспешила к выходу. Незнакомец уже ушел, и я спросила Леночку:
— Лен, а кто это был?
— Кто? — не поняла она.
— Ну, передо мной вышел, — пояснила я. — Наглый такой тип, толкнул, даже не извинился…
— Это Лодыгин Петр Сергеевич, — сказала Леночка, заглянув в формуляр. — Да, давненько он в библиотеке не был, первый раз за три года явился!
Отлично! У меня есть имя человека, предположительно учившегося вместе с Давлетьяровым! И что мне с ним делать?
Я пошла уже испытанным путем: засела за подшивку "Вестника магии". Лодыгин печатался часто, в основном с нудными и чудовищно длинными научными статьями. Кстати, он частенько становился объектом безжалостной критики Давлетьярова. Полгода назад в публикациях наступило затишье, а потом Лодыгин вдруг сменил стиль публикаций. Тематика осталась практически прежней, но вот стиль, обороты речи, даже излюбленные примеры — всё очень сильно напоминало статьи покойного Давлетьярова. Ну что ж, коллега в могиле, никто не обвинит в наглом плагиате…
Интервью с Лодыгиным были на месте. Он оказался довольно заурядным типом: родился, учился, работал… Впрочем, о какой заурядности может идти речь, если он закончил особый факультет ГМУ?.. Но, совершенно определенно, творческой жилки в Лодыгине не было. Сейчас он ведал какими-то жутко засекреченными разработками, а проще говоря — руководил теми, кто умел мыслить творчески.
Хорошо, я ознакомилась с краткой биографией Лодыгина, и что мне это дает? Абсолютно ничего. Конечно, можно заявиться в архив, как-нибудь обаять сотрудников — хотя там работают такие старые грымзы, которых никакая кинозвезда не обаяет! — и попробовать выяснить более точные данные Лодыгина. Я уже успела убедиться, что ни адресов, ни телефонов серьёзных магов в обычных базах данных нет и быть не может. Тогда можно было бы начать копать «вглубь»: поискать других однокашников Давлетьярова, может быть, даже бывших одноклассников…
Я начала продумывать этот план и даже покрутилась около архива, где, как мне удалось выяснить, хранились личные дела преподавательского состава. Охранная система там стояла о-го-го какая, почище, чем в библиотеке! Нечего было и думать пробраться туда тайком. На этот раз у меня такой фокус не пройдет.
Так! А не дура ли я? Я покопалась в компьютере Давлетьярова, а о столе-то его позабыла! Чем черт не шутит, вдруг там завалялась какая-нибудь телефонная книжка или ежегодник, где могут оказаться телефоны друзей, знакомых, да мало ли, что еще! И я снова отправилась "на дело"…
Вечером на шестом этаже совсем тихо и пусто. Я даже не сомневалась перед тем, как войти в комнату. Вошла… и чуть не получила разрыв сердца — за монитором кто-то сидел.
По-моему, этот кто-то, оказавшийся, кстати говоря, Лодыгиным, тоже едва не рухнул со стула при виде меня.
— И-извините… — выдавила я и собралась ретироваться, но не тут-то было — ни с того ни с сего сработала защита, и я чуть не разбила лоб об стенку.
— Чернова, тебе не кажется, что ты наглеешь? — спросили за спиной. Голос принадлежал Лодыгину, но тон, которым это было сказано!.. — Я разве разрешал тебе заходить сюда?
— Так это в самом деле вы? — тихо спросила я, медленно оборачиваясь.
— Ты чересчур настырна, Чернова, — сказал «Лодыгин». По мере того, как он говорил, тембр его голоса плавно изменялся, и если «ты» произнес Лодыгин, то «Чернова» проговорил уже Давлетьяров.
— Игорь Георгиевич, для чего вы?.. — начала было я, но он перебил:
— Зачем ты влезла в это?
Я пожала плечами. Похоже, этот жест становится у меня излюбленным.
— Сама не знаю. — Тут я немного осмелела и попросила: — Игорь Георгиевич, а вы не могли бы… ну… А то так странно с вами разговаривать…
— Чернова… — Игорь Георгиевич, не договорив, встал и отошел к окну. Потом обернулся.
Глаза его неуловимо меняли цвет с карего на тускло-зеленый, светлели волосы. Так же быстро изменялось лицо, превращаясь из сытой хари администратора Лодыгина в знакомую физиономию Давлетьярова. Казалось, он ещё больше похудел за эти полгода.
— Тебе надо было идти в юридический, Чернова, — сказал он. — Из тебя вышел бы отличный сыщик. Ты раскопала то, чего тебе знать совсем не полагалось.
Я, наверно, немного изменилась в лице. Мало приятного в том, чтобы влипнуть в тайные игрища магов!
— Игорь Георгиевич, что происходит? — спросила я, поражаясь собственной наглости. — Расскажите!
Давлетьяров присел на подоконник, ссутулив широкие плечи, и стал похож на большую усталую птицу.
— В конце концов, почему бы и нет… — сказал он…
…Жили когда-то двое мальчишек, росли в одном дворе, ходили в один и тот же класс и даже поступили в один и тот же университет. Банальная, в общем-то история, если бы эти мальчишки не собирались стать магами. Впрочем, им сулили отличные перспективы: у обоих был превосходный потенциал, обоих забрали на таинственный шестой этаж. Вот только один из них обладал чересчур норовистым характером, был резок в общении и совершенно не умел находить общий язык с начальством. Второй был потише, поспокойнее, и больше всего ценил своё тяжким трудом заработанное место в престижной организации. Он отлично ладил с руководителями, впрочем, никогда не опускаясь до прямого подхалимства, но в области закулисных интриг достиг нешуточных высот. И если первый со временем обещал стать великолепным магом-практиком, второй пошел по пути теоретических исследований и вскоре заполучил под своё руководство серьёзный проект.
К тому времени от их дружбы мало что осталось. Первый презирал второго за лизоблюдство, второй считал первого неумным гордецом, впустую растрачивающим свои немалые силы. Вскоре взаимная неприязнь перешла в открытую вражду.
Однако второй умел работать на благо не себе одному и мог, когда нужно, смирить гордыню. Для участия в эксперименте требовался маг высочайшего класса, и, если бы второй был способен, он сам сделал бы всё возможное и невозможное. Увы, к тому времени его потенциал уже не мог считаться исключительным. И тогда второй пошел на поклон к первому.
Первый не сразу согласился на эксперимент, второму пришлось довольно долго уговаривать его, просить и унижаться. В конце концов согласие всё же было получено, и первый, гордый своей исключительностью, предоставил себя в распоряжение группы исследователей.
— Теперь-то я понимаю, что это было сродни попытке запустить реакцию термоядерного синтеза где-нибудь в поле, у костерка, — усмехнулся Игорь Георгиевич…
Эксперимент закончился чудовищным крахом. Впрочем, с самого начала было понятно, что результаты не могут быть предсказаны хотя бы с малой долей вероятности. Но произошедшее превзошло самые худшие ожидания. Безумно дорогая установка была полностью разрушена, но что хуже всего — серьёзно пострадал принимавший участие в эксперименте маг.
Насколько я поняла, это было примерно то же, как если бы певец попытался взять чересчур высокую для него ноту и напрочь сорвал себе голос.