«Вот как пить дать нажалуется! — мрачно подумала Маша. — Будут протаскивать на собрании. Только я ведь тоже молчать не стану! Хотя какая мне вера, неблагонадежной… А он — мастер! Хоть бы вовсе меня не отпускали, а отправили на север, лес валить и сплавлять! Только знать бы, что и там не такие же заправляют…»
Она начала мерзнуть и повернула к общежитию. Так и до простуды догуляться недолго, а лечение в Запряжинске известно какое… от такого ноги протянуть можно!
— Девушка! — окликнули её, и Маша обернулась. — Вы Машинно-автоматическая швея N 372?
— Да, это я, — недоуменно ответила она. К ней приближались двое мужчину, рослых, подтянутых. Заблудились что ли? Но откуда им знать ее полное имя? Кто такие? На знакомых не похожи, и одеты не по-фабричному…
— Пройдемте с нами, — предложил один из мужчин, и Маше всё стало ясно.
Мастер всё-таки нажаловался, до утра ждать не стал. Может, побоялся, что ученица передумает и выдаст его, а может, просто из врожденной подлости. А раз Маша неблагонадежная… Её ведь предупредили — один неверный шаг, и всё! И надо было связаться… Но если бы не связалась, чувствовала бы себя распоследней дрянью!
— Куда? — спросила она. Может, всё обойдется беседой.
— Вам этого знать не положено, — ответил второй.
— Я в чем-то провинилась?..
— Там разберутся, — сказал первый и как-то так посмотрел на девушку, что та поняла: разбираться никто не будет. Неблагонадежные никому не нужны, даже и на лесоповале. Особенно такие бунтарки, как Маша. — Пройдемте.
Маша мотнула головой, прижимая к груди книгу, спрятанную в сумке, и отступила назад. Сейчас бы открыть верную спутницу, погадать! Только, кажется, по возвращении домой книга потеряла волшебные свойства, больше не разговаривала с Машей…
— Стоять! — скомандовал второй и что-то выхватил из-за пазухи, но Маша уже развернулась и опрометью бросилась в лес, подступавший к самому поселку.
Глупо, конечно, далеко ей не убежать, но… но…
Сзади топотали преследователи, пока еще приказывали остановиться и не сопротивляться, пока не применили силу, но Маша слушаться не собиралась. Теперь уж всё равно!
Бежать в валенках по снегу было неудобно, но мужчинам приходилось еще хуже: в таких сапогах по лесу не побегаешь!
«Спрятаться где-нибудь, пересидеть, — лихорадочно неслось в голове. — А утром уйти… По следам найдут! Да и куда идти? В столицу? К самому Вождю? Ко Второму Секретарю, вдруг он меня вспомнит? Как же, сходила одна такая!.».
— Последний раз приказываю — стоять! — выкрикнул, запыхавшись, кто-то из преследователей. — Кому говорю!
Маша даже не оглянулась, а за хрустом снега толком ничего не расслышала, только вдруг от ствола дерева прямо перед ней отлетела длинная щепка. Внутри похолодело — у преследователей было оружие и, кажется, они не собирались упустить добычу! Но сдаваться теперь… «Нет уж, — решила Маша, — пускай лучше застрелят!» Вот только ее так и запомнят «неблагонадежной», но тут она ничего поделать не могла…
Еще одна пуля впилась в дерево, Машу осыпало снежной пылью, запорошило глаза, она кинулась наугад, споткнулась о спрятавшуюся в сугробе ветку и полетела в какую-то яму…
«Ну всё, конец», — решила она, а потом наступила темнота.
Очнулась Маша от холода. Снег набился в рукава телогрейки, в валенки, за шиворот… Она ощупью проверила, на месте ли книга, потом только приподняла голову, протерла глаза — ресницы смерзлись. «Неужто я до утра пролежала, а меня не нашли?» — поразилась она: вокруг искрился снежный лес, сияло солнце…
Маша огляделась: никаких следов вокруг, а она проделала ого-го какую борозду в снегу! Может, ночью шел снег, и ее запорошило? Нет, глупости, она бы замерзла до утра! Тем более, свалилась она в десятке шагов от преследователей, не могли они ее не обнаружить…
Девушка смахнула с челки снег, села и посмотрела по сторонам внимательнее. Вполне обычный, привычный для Маши лесной пейзаж. Деревья вроде бы такие же, какие она видела каждый день, но в то же время не такие. На одном вот, высоко, выше человеческого роста, засечка — три горизонтальные полосы перечеркнуты косым крестом. Глубокая засечка, старая. Мальчишки, что ли, баловались? Кажется, однажды она уже видела похожие метки…
Маша встала на колени, прислушалась, принюхалась — ей показалось, что откуда-то едва заметно тянет дымком, да не фабричным, обыкновенным. А вот легкий ветерок донес с той же стороны отголосок собачьего лая. В Запряжинске не держали собак, совершенно точно, даже для охраны, Маша знала наверняка. И на ферме не держали, считалось, что собаки кур пугают!
Так где же она?
Маша зажмурилась, потрясла головой и снова посмотрела вокруг. Ясное зимнее утро, собачий лай, запах дыма, а главное — тишина. Такой тишины не может быть рядом с промышленным поселком! В это время уже вовсю гудят фабрики, а на ферме перекрикиваются работники… И еще — проводов не видно! Небо чистое-чистое, без единого облачка, не перечеркнутое проводами, и вышек тоже не видно!..
Маша медленно выдохнула и осела обратно в сугроб. Перед ее носом на ветке висела гроздь сверкающих крохотных сосулек, похожих на драгоценности, которые она видела лишь однажды, и которых в ее мире никто не носил.
Вот только это был вовсе не её мир…