– Что случилось? – спросил он.
– Мотор отказал, – уныло ответил Кент. – Пришлось сделать вынужденную посадку. Думал, что мы проторчим там все утро. Мы прилетели сюда минут пять назад. И меня встретил этот человек из детективного бюро. Он позвонил в ваш офис, и секретарша сказала, чтобы я ждал здесь, что вы должны приземлиться через пять или десять минут. Она выверила по часам время, когда вы вылетели из Лос-Анджелеса, и точно знала, когда должны прибыть сюда.
– Где мисс Мейс?
– Отправил ее в отель. Она захотела немного освежиться, а затем отправиться в суд, где будет ждать меня.
– Мы отправимся туда вместе за лицензией, – заявил Мейсон. – Где тут такси?
– Машина уже ждет.
– Один шанс из ста, – ответил Мейсон, – что полицейский, возможно, ожидает вас возле такси, чтобы сцапать. Я хочу переговорить с вами, прежде чем что-либо предпринять. Пойдемте отсюда. – Он взял Кента за руку, отвел шагов на тридцать от пилота и детектива и только тогда заговорил: – Ну а теперь выкладывайте начистоту.
– Что вы имеете в виду? – спросил Кент.
– Только то, что сказал, – выкладывайте начистоту.
– Уверен, что не знаю, о чем вы говорите. Я рассказал вам все. Информация, которую я вам сообщил о Мэддоксе, строго соответствует истине…
– Черт с ним, с Мэддоксом! – прервал его Мейсон. – Как насчет Риза?
– Вы имеете в виду моего сводного брата?
– Именно!
– Я ведь тоже рассказал о нем все. Он в самом деле весьма некомпетентен, когда дело касается денег. Излишне радикален. Его попытки разбогатеть окончились провалом, поэтому он, естественно, нетерпимо относится к тем, кто оказался более удачливым. Он…
– Приблизительно в семь тридцать утра, – вновь прервал его Мейсон, – мистер Ф.Л. Риз был найден мертвым в постели. Его зарезали острым разделочным ножом, который вонзили прямо через одеяло. Нож, судя по всему, был взят из ящика в буфете в столовой и…
Кент пошатнулся, схватившись за сердце, его глаза расширились, лицо сделалось пепельно-серым.
– Нет, – прошептал он хрипло, с явным трудом. – Боже, боже, нет!
Мейсон кивнул.
– О мой бог! – воскликнул Кент, цепляясь за руку Мейсона.
Мейсон вырвал руку и сказал:
– Держитесь на ногах и кончайте фиглярничать.
– Извините, но мне необходимо присесть, – произнес Кент и молча уселся прямо на землю.
Мейсон возвышался над ним, пристально глядя на него спокойным взглядом.
– Когда… Когда это произошло?
– Не знаю. Нашли его в семь тридцать.
– Кто нашел?
– Я.
– Как так случилось, что вы его нашли?
– Мы нашли разделочный нож под подушкой на вашей кровати, – ответил Мейсон. – После того как взглянули на лезвие, приступили к поискам в доме – так сказать, к переписи обитателей.
– У меня под подушкой! – воскликнул Кент, избегая, однако, встретиться с глазами адвоката.
– Знали ли вы, – спросил Мейсон, – что Риз в эту ночь спал не в своей комнате? Что он поменялся спальнями с Мэддоксом?
Глаза Кента, похожие на глаза раненого оленя, взглянули в его глаза. Он медленно покачал головой:
– А разве он поменялся?
– Да, – ответил Мейсон, – по-видимому, вы почти единственный, кто не знал об обмене комнат. Окружной прокурор будет доказывать, что когда вы взяли нож из буфета и отправились в поисках жертвы по дому, то были убеждены, что обитатель этой комнаты Фрэнк Мэддокс.
– Вы имеете в виду, что окружной прокурор будет говорить о том, что это сделал я?
– Именно это я и имею в виду.
Кент уставился на Мейсона. Его рот начал дергаться, рука потянулась к лицу, словно пытаясь прекратить конвульсии, но затряслась и сама.
Мейсон заметил небрежно:
– Если хотите, чтобы я защищал вас, Кент, то вам придется сделать две вещи: первую – убедите меня, что вы не виновны ни в каком предумышленном убийстве; вторую – прекратите эти дела с трясучкой.
Кент продолжал трястись и дергаться, причем судороги охватили почти все тело, а Мейсон продолжал все в том же небрежном тоне, словно ничего не замечал:
– Доктор Келтон сказал, что у вас это получается не совсем верно: то есть в достаточной степени, чтобы одурачить семейного врача, но ни в коем случае не психиатра. Так что подумайте, насколько ваши судороги отрицательно скажутся на вашем деле, если вы будете продолжать их разыгрывать.
Кент внезапно прекратил дергаться.
– А что в них неправильного? – спросил он.
– Келтон не сказал. Он просто заявил, что дело в том, как вы их изображаете. Ну а теперь – зачем вы их демонстрируете?
– Я… э-э-э…
– Продолжайте, – подбодрил Мейсон. – Итак, зачем вам это?
Кент вынул платок из кармана и вытер лоб.
– Продолжайте, – настаивал адвокат. – Смелее! Встаньте на ноги! Я хочу говорить с вами!
Кент медленно поднялся на ноги.
– Почему вы сейчас прибегли к такому представлению? – продолжал допытываться Мейсон.
Кент ответил почти неслышно:
– Потому что я знал, что опять разгуливал во сне, и боялся… Боже, как я был напуган!
– Боялись чего?
– Того, что я собираюсь сделать эту самую вещь.
– Какую? Убить Риза?
– Нет, убить Мэддокса.
– Вот сейчас, – заметил Мейсон, – похоже, вы говорите разумно. Хотите сигарету? – Он протянул портсигар.
Кент покачал головой.
– Продолжайте и расскажите мне все остальное.
Кент со страхом оглянулся. Мейсон его ободрил:
– Давайте, выскажитесь. Вряд ли у вас будет более безопасное место для разговора. Они могут выйти на вас в любое время. – Он поднял палец и театрально указал на аэроплан, который казался не больше точки, однако явно приближался к аэропорту. – Даже на этом самолете могут быть полицейские. Говорите сейчас же, да побыстрее.
Кент решился:
– Только бог знает, что я вытворяю, когда разгуливаю во сне.
– Вы убили Риза?
– Отвечаю, как перед богом, – не знаю.