Хотя прошло три года, жители городка Солвейшн, штат Северная Каролина, ничего не забыли и не простили.
Идя с Эдвардом вдоль дороги со своими скромными покупками, она пыталась понять, почему даже Бобби Деннис был зол на нее. Он явно не в ладах с матерью, и потому вряд ли его враждебное отношение к Рэчел было вызвано тем, что он просто разделял мнение Кэрол о вдове Сноупс. Более того, ей даже почему-то показалось, что в злости Бобби по отношению к ней было гораздо больше чего-то личного, нежели у Кэрол Деннис.
От мыслей о Бобби ее отвлекло появление на шоссе старого автомобиля с флоридскими номерами: она решалась голосовать только перед такими машинами. За рулем «краунвиктории» сидела вдова из Клируотера. Она с удовольствием согласилась подвезти Рэчел и Эдварда к придорожному кинотеатру. Когда Рэчел выходила из машины, сшитый ремешок на сандалии снова треснул, да так, что отремонтировать его было явно безнадежным делом. В результате этой очередной неприятности у Рэчел осталась только одна пара обуви.
Незадолго до девяти вечера Эдвард уснул. Накинув на плечи старое пляжное полотенце, Рэчел уселась на багажник неподвижной «импалы» и развернула на коленях измятую фотографию из старого журнала, которая и послужила ей поводом вернуться в Солвейшн. Осветив снимок небольшим карманным фонариком, она стала всматриваться в лицо старшего брата Гейба, Кэла Боннера.
Хотя между братьями было несомненное сходство, резкие черты лица Кэла смягчало выражение огромного счастья. И Рэчел невольно подумала: не является ли источником этого счастья его жена — стоящая рядом с Кэлом улыбающаяся блондинка, чем-то похожая на школьницу?
Снимок был сделан в доме, когда-то принадлежавшем Дуэйну и Рэчел. Огромный и вычурный, он стоял на окраине Солвейшн. Дом был конфискован государством в счет неуплаченных Дуэйном налогов. Он долго пустовал, пока наконец вскоре после своей женитьбы его вместе со всей обстановкой не купил Кэл.
Фото, лежащее у Рэчел на коленях, было сделано в комнате, которая когда-то служила Дуэйну кабинетом. Рэчел вырезала снимок из журнала вовсе не из-за сентиментальности, а потому, что где-то на его заднем плане она увидела заинтересовавший ее предмет: окованный медью небольшой, размером с хлебную буханку, кожаный ящичек, стоявший на полке книжного шкафа прямо за головой Кэла Боннера.
Дуэйн купил этот ящичек примерно три с половиной года назад у какого-то торговца, который не распространялся о дорогих приобретениях преподобного Сноупса. Муж Рэчел давно мечтал заполучить его, поскольку когда-то ящичек принадлежал семейству Кеннеди. Дуэйн вовсе не был поклонником Кеннеди, но он любил все, что ассоциировалось с богатыми и известными людьми. Рэчел прекрасно помнила, что, когда до гибели Сноупса оставалось всего несколько недель, а тучи над ним явно начали сгущаться, ее супруг частенько поглядывал на эту маленькую кожаную шкатулку.
Как-то раз днем он позвонил ей с расположенного в горах небольшого аэродрома и дрожащим от страха голосом сказал, что его вот-вот арестуют.
— Я… я думал, что у меня будет больше времени, — промямлил он, — но за мной придут уже сегодня вечером, так что мне надо бежать из страны. Рэчел, я к этому не готов! Привези Эдварда, чтобы я мог попрощаться с ним перед отъездом. Ты должна сделать это для меня!
Рэчел без труда различила в его голосе нотки отчаяния и поняла: Дуэйн боится, что она не выполнит его просьбы, так как ее всегда возмущало отсутствие внимания к сыну с его стороны. Эдвард почти не видел отца, если не считать того времени, которое мальчик проводил перед телевизором во время знаменитых телепроповедей Дуэйна, весьма популярных среди верующих.
Рэчел решила не отказывать Дуэйну в его желании встретиться с сыном. Ведь эта встреча могла оказаться последней.
— Ладно, — сказала она. — Я буду в назначенном тобой месте. Постараюсь приехать побыстрее.
— И еще я хочу… Я хочу забрать с собой кое-что из дома… Как сувенир на память. Привези мне шкатулку Кеннеди и мою Библию.
Что касается Библии, то тут все было понятно: ее когда-то подарила Дуэйну мать. Но Рэчел была уже не той наивной девчонкой из Индианы, на которой Дуэйн женился. Требование мужа привезти ему шкатулку Кеннеди сразу же показалось ей подозрительным. Ей было известно, что из собранных храмом средств бесследно исчезли пять миллионов долларов, и потому, прежде чем выполнить просьбу супруга, Рэчел собственноручно взломала маленький медный замочек шкатулки и убедилась, что кожаный ящичек пуст.
Сев в машину, Рэчел поехала по горной дороге на аэродром. Пристегнутый к детскому сиденью, в машине сидел двухлетний Эдвард и сосал ухо своего плюшевого кролика.
На переднем пассажирском сиденье лежала Библия, подаренная Дуэйну матерью, а маленькая кожаная шкатулка стояла на полу. Однако, когда Рэчел добралась до места, было уже поздно. Правоохранительные органы решили не дожидаться вечера и арестовать Дуэйна Сноупса как можно скорее. Сотрудники местной полиции во главе с шерифом округа высыпали на летное поле. Заметив их, Дуэйн, сидевший в кабине легкого самолета, поднял машину в воздух. Два заместителя шерифа высадили Рэчел из «мерседеса» и конфисковали автомобиль и все, что в нем было, даже сиденье Эдварда. Затем один из них отвез Рэчел и ее сына домой на патрульной машине.
На следующее утро она узнала, что самолет потерпел катастрофу, а ее муж погиб. Вскоре после этого ее выселили из дома и конфисковали все вещи. У Рэчел осталась только одежда, которая была на ней. Она в полной мере узнала, каким суровым может быть общество по отношению к вдове нечистого на руку телепроповедника.
С тех пор она никогда больше не видела шкатулки Кеннеди. И вот пять дней назад, сидя в прачечной-автомате и листая кем-то забытый журнал «Пипл», она случайно наткнулась на фотографию Кэла Боннера. Целых три года она гадала, куда делась кожаная, обитая медью шкатулка. Взломав замок, Рэчел лишь весьма бегло ее осмотрела. Уже потом, когда она вспомнила, каким тяжелым ей показался кожаный ящичек, ей пришло в голову, что у шкатулки, возможно, было двойное дно. А может, под зеленым фетром, которым она была обита изнутри, спрятан ключ от депозитного сейфа?
Становилось прохладно. Рэчел плотнее закуталась в полотенце и почувствовала, что в душу ей закрадывается горькое чувство. Ее сын спал на заднем сиденье сломанного автомобиля, съев на ужин бутерброд с арахисовым маслом и перезрелую грушу. А ведь у нее в руках когда-то было пять миллионов долларов.
Даже после выплаты всех оставшихся долгов Дуэйна от этих денег должно было остаться достаточно, чтобы купить сыну беззаботное, счастливое детство. Она мечтала не о яхтах и драгоценностях, а о маленьком домике в каком-нибудь тихом месте. Ей хотелось, чтобы Эдвард нормально питался, ходил в приличной одежде, посещал школу и имел возможность кататься на велосипеде.
Но она не могла осуществить эти мечты без помощи Габриэля Боннера. За последние три года жизни Рэчел научилась мыслить трезво и воспринимать окружающую действительность такой, какой она была на самом деле. Поэтому она прекрасно понимала: для того, чтобы проникнуть в дом, где она когда-то жила, и найти там кожаную шкатулку, ей потребуется время. Нужно было выжить в течение нескольких недель, а это означало, что ей необходимо сохранить за собой работу в кинотеатре.