— Если я найду для него подарок, мне нужен номер двенадцатый.
Мужчины застонали.
— Черт, Джоди, да у Кевина Такера женщин выше крыши!
— Это ваши проблемы.
Молодой, агрессивный, талантливый, Такер ходил в запасных куортербеках «Старз», всегда готовый подменить Кэла, если травма или возраст выведут его из игры. Хотя на публике оба держались в рамках приличий, в действительности они люто ненавидели друг друга, отчего Кевин Такер становился для Джоди желанной добычей.
Мужчины поворчали, но в конце концов согласились, что убедят Такера ублажить Джоди, если она найдет подходящую женщину в подарок Кэлу.
Два новых посетителя вошли в «Зебру», и Джоди направилась к ним: работа обязывала. По пути она прикинула, к кому бы могла обратиться. Достойных кандидаток не находилось. Да, знакомых женщин у нее хватало, да только никто не тянул на классную.
Два дня спустя, в субботу, Джоди все еще билась над этой проблемой, когда с тяжелой от похмелья головой спустилась в кухню родительского дома в Глен-Эллен [3] , штат Иллинойс. Время близилось к полудню, родители уехали на уик-энд, ее смена начиналась в пять вечера, чему Джоди не могла не радоваться: ей требовалось несколько часов, чтобы прийти в себя после ночной пьянки.
Открыв дверцу буфета, она нашла только банку растворимого кофе без кофеина. Дерьмо. На улице моросило. Голова раскалывалась, так что за руль она садиться не могла, и ей требовалась как минимум кварта крепкого кофе, чтобы получить наслаждение от игры.
Все шло наперекосяк. «Старз» в этот день играли в Буффало, так что в «Зебре» ждать их не приходилось. А как она через несколько дней посмотрит им в глаза, если не сможет найти подарок Кэлу? Одна из причин повышенного внимания к ней со стороны «Старз» состояла в том, что она всегда находила им женщин.
Джоди выглянула в окно кухни и увидела, что в доме мымры горит свет. Мымрой Джоди прозвала доктора Джейн Дарлингтон, соседку родителей. Не врача, а доктора физики. Мать Джоди не могла нахвалиться на нее: она всегда помогала Пулански разбираться с почтой и всякими декларациями с тех пор, как они переехали в Глен-Эллен пару лет назад. Может, решила Джоди, мымра поможет ей с кофе.
Она быстренько подкрасилась, натянула на голое тело обтягивающие черные джинсы, надела футболку Уилли Джаррелла, сунула ноги в сапожки. Схватила пустой «тапперуэр» [4] и направилась к соседнему дому.
Плащ она не надела, поэтому уже дрожала мелкой дрожью, когда доктор Джейн таки откликнулась на ее звонок.
— Привет.
Доктор Джейн, выглянув в смотровое окошечко, выжидающе смотрела на нее сквозь мымровские большие очки в тяжелой роговой оправе.
— Я — Джоди, дочь Пулански. Ваших соседей. Доктор Джейн ничем не выказала желания пригласить ее в дом.
— Послушайте, тут чертовски холодно. Можно мне войти?
Мымра наконец-то сообразила, чего от нее ждут. Открыла дверь и впустила Джоди.
— Извините. Я вас не узнала.
Едва переступив порог, Джоди поняла, почему доктор Джейн не горела желанием пообщаться с ней. Глаза за стеклами очков слезились, нос покраснел. Несмотря на похмелье, Джоди без труда догадалась о причине: доктор Джейн оплакивала свою неудавшуюся жизнь.
На мымру, высокую, никак не меньше пяти футов и восьми дюймов, Джоди приходилось смотреть снизу вверх. Она протянула розовый «тапперуэр»:
— Не найдется у вас пары ложек нормального кофе? У нас только без кофеина, а мне нужно что-нибудь покрепче.
Доктор Джейн взяла контейнер, но без особой охоты. Скрягой она Джоди не показалась, вот девушка и решила, что в данный момент доктору Джейн не по душе чья-либо компания.
— Да… я… сейчас насыплю.
Она повернулась и направилась на кухню, рассчитывая, что Джоди останется у порога. Однако разминка начиналась через полчаса, которые Джоди надо было чем-то занять, да и хотелось посмотреть, как живет соседка родителей. Поэтому она двинулась следом.
Они миновали гостиную, которая Джоди не показалась: белые стены, мебель вроде удобная, но везде книги, книги и книги. Ее внимание привлекли разве что украшавшие стены эстампы. Рисовала их одна художница, Джорджия О'Кифф. А привлекли потому, что каждый цветок напоминал женский половой орган.
Цветы с глубокой темной впадиной в центре. Цветы с лепестками, смыкающимися над влажной сердцевиной. Она увидела… однако! Двустворчатая раковина моллюска, приоткрытая, с маленькой переливающейся жемчужиной внутри. Пожалуй, самый непорочный человек понял бы подтекст, вкладываемый художницей в свое творение. Может, мымра — лесбиянка, подумала Джоди. Кто еще захочет смотреть на цветочные «киски», входя в гостиную?
Джоди добрела до кухни со светло-лавандовыми стенами и занавесками в цветочках на окнах. Обычных цветочках, не тех, которые не следовало показывать детям. Веселенькая кухня, отметила Джоди, а вот хозяйка очень уж мрачная.
Джоди могла бы и позавидовать стройной фигуре доктора Джейн, тонкой талии, длинным ногам. Чего ей не хватало, так это буферов. Тут природа явно поскупилась. Одевалась доктор Джейн неброско, но со вкусом. Пошитые по фигуре темные брючки, светло-желтый кашемировый свитер. Прическа консервативная: волосы забраны назад под узкую ленту из коричневого бархата.
Доктор Джейн чуть повернулась, и Джоди смогла рассмотреть ее получше. Большие старушечьи очки явно ни к чему — скрывали красивые зеленые глаза. Высокий лоб, аккуратный нос, не большой и не маленький. Интересный рот: тонкая верхняя губа и пухленькая нижняя. Великолепная кожа. Но доктор Джейн явно не знала, что со всем этим делать. Джоди, к примеру, добавила бы косметики. Короче, мымра — женщина симпатичная, но выглядит какой-то запуганной, особенно с покрасневшими от слез глазами.
Доктор Джейн закрыла «тапперуэр» крышкой, протянула Джоди. Та уже брала его, когда обратила внимание на лежащие на столе ворох оберточной бумаги и горку подарков.
— По какому случаю?
— Ничего особенного. У меня день рождения. — В голосе слышалась завлекающая хрипловатость. Джоди заметила, что в руке мымра комкает бумажную салфетку.
— Правда, не шутите? Поздравляю.
Не обращая внимания на контейнер в руке доктора Джейн, Джоди шагнула к столу, пригляделась к подаркам: электрическая зубная щетка, ручка, сертификат на приобретение подарка в магазине сувениров. Трогательный, но жалкий набор. Ни пары трусиков с вырезанной промежностью, ни сексуальной ночнушки.
— Барахло.
К ее удивлению, доктор Джейн усмехнулась: