Мейсон колебался несколько секунд, потом сказал:
– Вы твердо знаете, что это был Карл Моор?
– Конечно, – сказал Бордж. – Тело пробыло в море два дня, но я без труда снял отпечатки пальцев. Они остаются неизменными у человека даже после смерти. Это самый убедительный способ опознания.
– А нельзя спутать отпечатки пальцев двух разных людей?
– Никогда, – категорически заявил Бордж.
– Но дабы убедиться, что перед вами труп Карла Моора, – сказал Мейсон, – вам нужно было с чем-то сравнить его отпечатки пальцев?
– Разумеется. При поступлении на работу в банк у Моора взяли отпечатки пальцев, и они были предоставлены в распоряжение полиции.
– О, вот как, – сказал Мейсон с таким видом, будто это сообщение окончательно выбило почву у него из-под ног.
– Есть еще вопросы к свидетелю? – спросил судья.
Мейсон медленно вышел из-за стола, взял пачку снимков отпечатков пальцев, лежащую перед секретарем суда, и спросил Борджа:
– А фотографии отпечатков пальцев покойного Карла Моора с вами?
Бордж сунул руку в карман и достал конверт с фотографиями.
– Они все помечены, – сказал он Мейсону, усмехнувшись. – Можете взглянуть.
Некоторое время адвокат разглядывал снимки, тасуя их в руках. Потом поднял один и спросил:
– А что за отпечаток на этой фотографии, мистер Бордж?
– Это отпечаток пальца Моргана Ивса, – ответил тот, – человека, снимавшего ту квартиру. Я нашел множество его отпечатков на самых разных вещах: бутылках, стаканах, бритвенном приборе, на зеркалах, в ванной… Тот отпечаток, что вы мне показываете, был найден на оконном стекле.
Мейсон отложил снимок в сторону.
– А эти?
– Отпечатки пальцев, снятые с трупа Карла Моора.
– А вот эти?
– Отпечатки пальцев женщины, которая, по-видимому, была сиделкой при Роджере П. Картмане.
– А эти?
– Отпечатки пальцев, снятые с инвалидного кресла. Наверное, они принадлежат Роджеру П. Картману.
Неожиданно Мейсон сказал:
– Послушайте, вы основываете свои показания не на внешнем виде отпечатков, а на тех подписях, которые вы сделали под снимками.
– Конечно, мне пришлось подписать их, чтобы разобраться сразу, – сказал Бордж. – Но я могу взять лупу и опознать каждый из этих отпечатков.
– Можете вы сделать это здесь, в суде? – спросил Мейсон.
– Конечно.
Мейсон вынул из кармана листок бумаги, прорезал в нем окошко и наложил его на один из снимков так, чтобы был виден только отпечаток без подписи. То же самое он проделал еще с двумя снимками.
– Итак, – торжествующим тоном сказал он, – посмотрим, удастся ли вам без подписей идентифицировать эти отпечатки.
– На это нужно время, – сказал озадаченный Бордж.
– Потратьте столько, сколько нужно.
Эксперт вынул из кармана лупу и, наклонившись, стал изучать снимки.
– Мне нужно свериться с некоторыми данными в моей записной книжке, – наконец сказал он. – Два отпечатка одинаковы. По-моему, они принадлежат Роджеру П. Картману, но я не совсем уверен.
– Можете заглянуть в записную книжку, – разрешил Мейсон.
Бордж посмотрел в книжку.
– Вот эти два снимка, – уверенно сказал он, – сделаны с указательного пальца правой руки Роджера П. Картмана, то есть человека, занимавшего инвалидное кресло.
– Пометьте эти снимки крестиком, чтобы не было ошибки, – попросил Мейсон.
Свидетель вынул из кармана ручку и поставил на каждой фотографии по крестику. Мейсон торжествующе снял бумагу со снимков и сказал:
– А теперь, мистер Бордж, раз уж представлены вы нам как квалифицированный эксперт, не будете ли вы добры объяснить, почему вы решили, что отпечаток указательного пальца правой руки покойного Карла Моора идентичен отпечатку пальца Роджера П. Картмана?
Бордж изумленно смотрел на подписи под двумя снимками. Скаддер вскочил и поспешил на помощь свидетелю.
Судья Ромли с недоумением разглядывал Мейсона.
– Насколько я понял, мистер Мейсон, – сказал он, – вашей целью было запутать свидетеля?
– Нет, ваша честь, – ответил адвокат с улыбкой. – Когда всем станет понятно значение последних показаний свидетеля, дело против Энн Моор придется закрыть. Иначе перед обвинением встанет задача объяснить суду, каким образом случилось так, что человек, по показаниям свидетелей, убитый обвиняемой на борту корабля вечером шестого числа, оставил свои отпечатки пальцев в квартире в Сан-Франциско утром седьмого.
– Здесь какой-то обман, ваша честь, – сказал Скаддер.
Мейсон улыбнулся.
– Если уважаемый обвинитель заинтересован в раскрытии этого обмана, – сказал он, – я могу дать ему два ключа к разгадке. Первый: когда Делла Стрит вечером шестого числа вышла на палубу, она случайно заняла почти то же самое место, где стояла Эйлин Фелл, перед тем как подняться на верхнюю палубу. Второй ключ: перед тем как Мооры уехали из Гонолулу, кто-то открыл чемодан мистера Моора и подменил фотографию Бэлл Ньюберри на снимок актрисы Уинни Джойс, на которую та очень похожа. Об остальном обвинитель должен догадаться сам.
Скаддер нагнулся в замешательстве и зашептался с Борджем. Потом он, явно растерянный, сказал:
– Я прошу у суда короткого перерыва. Мне нужно систематизировать некоторые факты.
– Надеюсь, мистер Мейсон, вы не будете возражать против короткого перерыва? – осведомился судья Ромли.
Мейсон согласился:
– Не буду возражать только при одном условии, ваша честь. Недавно помощник прокурора обвинил меня, что я прячу свидетелей. Однако он сам держит под стражей свидетельницу, вызванную мной в суд. Я имею в виду Эвелин Уайтинг, известную как сиделка Роджера П. Картмана.
– Это правда? – Судья обратился к Скаддеру.
Тот был в полной растерянности.
– Да, ваша честь. Она была арестована час назад. Но я понятия не имел, что она свидетельница мистера Мейсона.
– Она получила повестку явиться в суд, – пояснил адвокат, – и это отмечено в книге у секретаря. Поэтому я требую разрешения поговорить с ней, прежде чем процесс будет продолжен.
– Возражений нет? – спросил судья у Скаддера.