Сердце Эммы учащенно забилось. Как жаль, что она в таком скромном платье! Но до нее тут же дошло, что сегодняшний день пройдет не зря, если действовать решительно и быстро.
Верный пес Беддингтона делал вид, что изучает ряды баночек с кремом от загара. Эмма, не дав себе времени задуматься, схватилась за тележку и ринулась в ближайший проход. Швырнула в тележку какую-то книгу и завернула за угол. Машинально обежала глазами флакончики с шампунем и, выбрав один, захватила с собой. Дальше — больше, и вскоре колеса едва не отваливались под грудой покупок. Здоровяк огляделся и направился к кассе. Нужно опередить его, чтобы он успел хорошенько рассмотреть ее приобретения.
Эмма едва не перевернула тележку, торопясь обогнать шпиона. Слегка запыхавшись, она остановилась перед кассиршей, туповатого вида девицей, щеголявшей темно-коричневой губной помадой. Скорее почувствовав, чем увидев, что соглядатай стоит за спиной, Эмма начала разгружать тележку, так, чтобы каждый предмет оказался на виду. Кассирша начала считывать цены электронным датчиком, но, заметив, что именно держит в руках, с любопытством вытаращилась на Эмму. Та, хоть и с большим трудом, сохраняла хладнокровие.
— И добавьте, пожалуйста, пачку «Кэмела», — попросила она, вытягивая с прилавка бульварную газету, на обложке которой был изображен Элвис Пресли, целующий принцессу Диану.
— И еще это.
Кассирша потянулась за сигаретами, а Эмма искоса взглянула на незнакомца. Тот пялился на ее покупки. Эмма дрожащими пальцами вытянула из бумажника кредитную карту. Неужели удача ей наконец улыбнулась? Скорее всего этого вполне достаточно, чтобы Беддингтон понял, какую ужасную ошибку едва не совершил.
Кассир подбила итог, и Эмма отошла в сторону, чтобы подождать Кенни. Здоровяк купил крем от загара и покинул магазин. Посмотрев ему вслед, она заметила, что он помедлил у входа, потом пересек улицу. Эмма готова была дать голову на отсечение, что он притаился в тени и не думает уезжать.
Подбежавший Кенни торопливо заплатил за шнурки.
— Простите, что так долго. Продавцу пришлось порыться на складе, чтобы найти нужную длину. — И, увидев раздутую пластиковую сумку, немного удивился: — Похоже, вы скупили всю пленку.
— Мне понадобилось кое-что еще, — пояснила Эмма, поскорее стягивая горловину сумки, чтобы он не заглянул внутрь, и прижала пакет к себе. Кенни пожал плечами и шагнул к порогу.
Выйдя на улицу, Эмма огляделась в поисках темно-зеленого «тауруса», но вдоль обочины стояло множество машин, а она опасалась проявлять излишнее любопытство. И все же она знала: ищейка где-то здесь, а это означало, что судьба предоставляет ей великолепный шанс.
Ну же!
Повернувшись, она бросилась на шею Кенни. Застигнутый врасплох, бедняга отшатнулся и врезался спиной в кирпичную стену, отделявшую аптеку от химчистки. Пропустив мимо ушей приглушенный вопль боли, она прижалась к нему, стукнув при этом мешком по ноге, и впилась губами в его рот.
Кенни безуспешно пытался вырваться, и глухо мычал, стараясь освободиться:
— Какого черта вы вытворяете?
— Целую вас, — пробормотала Эмма, почти не отрывая губ, и призывно вильнула бедрами. — Обнимите же меня.
— А что это вы так ерзаете?
— Извиваюсь.
— Что?!
Он поднял было голову, но Эмма вцепилась в его волосы и удержала нЈ месте. Их зубы столкнулись.
— Притворитесь, что целуете меня.
— Снова приказы, Эмма?
Она почувствовала, как сжались его челюсти, и поняла, что ее привычка командовать в очередной раз сослужила плохую службу. Ну почему ее прямота постоянно ей вредит? Сейчас он оттолкнет ее, и тогда… ну нет, она ему не позволит!
Эмма обмякла в его руках, приоткрыла губы и вложила в поцелуй все, все, что так долго копилось в ней, но оставалось невостребованным.
Шли секунды. О Боже…
Он действительно неглуп! Мгновенно понял, что ей нужно.
Его руки жгли ей спину. Рот чуть смягчился, губы раздвинулись и…
Его язык шевельнулся, скользнул внутрь, и она мгновенно забыла о верзиле и необходимости вести себя вызывающе. Мир пошатнулся, земля разверзлась и поглотила Эмму.
Сознание того, что она всю жизнь умирала от голода и вдруг попала на пир, озарило ее. Она хотела ощутить его губы везде: на груди, на талии, между ног… Да-да, именно там! Жаждала, чтобы он любил ее, наполнил собой. Желала почувствовать вес его тела, придавившего ее к земле, испытать нежность и жестокость его ласк.
Они издавали странные звуки, похожие на рычание. Земные, грубые. Его плоть набухала и твердела, готовая пронзить ее, и она хотела его так сильно, что едва не всхлипнула от облегчения, когда он стиснул ее ягодицы.
Не прерывая поцелуя, Кенни повернул Эмму так, что теперь она прижалась спиной к стене, и загородил ее собой от посторонних взглядов. Его рука прокралась ей под платье и легла на бедро. Слава Богу, она не надела сегодня чулок!
Сильные пальцы погладили внутреннюю сторону ее бедра. Эмма бесстыдно расставила ноги, приглашая его в то местечко, где ему надлежало быть. Он сразу понял, что ей надо. Горячая рука проникла внутрь, сжала, погладила…
Тишину расколол пронзительный автомобильный гудок.
Кенни отдернул руку и отскочил. Эмма обессиленно прислонилась к стене. Оба тяжело дышали. Кенни нервно пригладил волосы.
— Черт!
При виде его обозленного лица из Эммы словно воздух выпустили. Как он может вести себя так после всего, что между ними было?
Он схватил ее за локоть и бесцеремонно потащил к машине. Чудесный поцелуй был забыт, растоптан…
— И не смейте больше меня провоцировать!
Эмме следовало бы ответить ударом на удар, но она была слишком обескуражена, чтобы найти подходящие слова. Кенни втолкнул ее в машину и, все еще кипя гневом, сел за руль.
— Мы едва не сделали это! Прямо посредине главной улицы Уайнета!
«Кадиллак» рванулся с места со скоростью ракеты.
— Еще пара секунд — и ваша юбка была бы задрана до талии, а мои штаны — расстегнуты, и не пытайтесь этого отрицать! Черт возьми, Эмма! Я еще вчера объяснял, что готов на все, лишь бы вернуться на поле, но вам это в одно ухо влетело, а в другое вылетело! Или вы забыли, что мы находимся в родном городе президента, где каждая собака его знает?
Эмма промолчала. Кенни вырулил на автостраду.
— К завтрашнему утру он узнал бы все, до мельчайших подробностей: как я лапал драгоценную девственную подружку его жены, да еще на глазах у всех. На случай, если вы чего-то недопоняли, повторяю: это не самый лучший способ восстановить мою репутацию спортсмена с твердыми моральными принципами.
— Не смейте орать на меня!
Возможно, то, что она не повысила голоса, заставило Кенни взглянуть на нее пристальнее. Он мгновенно остыл и тяжело вздохнул: