– Ничего, – бормотал Макар, – зато мы так хоть спешить вынуждены. Не застоимся на месте.
Наконец они достигли того места, где оставили лодку перед походом с Холмогоровым к маяку.
– Совсем забыли про медведей, – боязливо вздохнул Ладошка.
– Ну так и нечего вспоминать! Мошки оказались страшнее всяких медведей, – оглядывая заросший берег, сказал Макар.
Все-таки Холмогоров выбрал для прогулки правильный маршрут: над рекой мошки не было, и тропинка к маяку шла по склону холма, продуваемого ветром. Наконец-то можно было вздохнуть полной грудью, не беспокоясь о том, что вместе с воздухом захватишь ртом пару десятков противных тварей!
Всю дорогу Ладошка – наверное, от радости из-за того, что брат взял его с собой, – не решался спросить о цели путешествия. А сейчас, когда они приостановились перед поворотом в тайгу, вместе с медведями он вспомнил и об этом.
– Мы к маяку? – спросил он. – А не заблудимся?
– Тропинка есть. К тому же, видишь, сколько я в прошлый раз веток наломал, – сказал Макар. – Даже жалко природу! Помнишь, нас Святогор Холмогоров учил, как не заблудиться? Считай, что мы тренироваться идем.
Все-таки он не решился высказать Ладошке свои предположения. Вдруг они окажутся неверными? А так – просто сходили, потренировались…
– Ты принюхивайся, ладно? – попросил Ладошка. – Вдруг медведя учуешь.
Макар хотел ответить что-нибудь прикольное, но, взглянув на брата, пожалел его.
– Ладно, если что почую, обязательно скажу. Сразу же обратно повернем, только не бойся.
Ладошку можно было понять. Макар и сам, если честно признаться и назвать вещи своими именами, трусил. Да и могло ли быть иначе? После Москвы оказаться в тайге – почти то же самое, что на Марсе.
Ладошка, поручив брату нюхать, сам стал прислушиваться. Он крутил головой и ловил каждый шорох. Похоже, что Нюку уже не оставалось никакой работы: все его звериные способности могли отдыхать.
Они уже прошли по тропинке довольно далеко. Макар все чаще и чаще замечал, как Нюк оглядывается назад. Это выглядело забавно – как будто хонорик боится потерять дорогу.
– Принюхивается, – проговорил Ладошка. – Запоминает, как наши следы пахнут.
И тут Макар понял!
– Да он не к следам нашим принюхивается, а к речному воздуху. Понимаешь, над таким большим водным пространством, как Енисей, – важно сказал он, – ветер всегда дует. Потому-то и мошкары этой поганой нет – ни в поселке, ни на открытых местах. Ветер ее разгоняет! Этот ветерок и сюда сквозь густые деревья и кусты залетает, вот Нюк и принюхивается к нему. Наверное, все-таки речной воздух отличается от лесного, рыбами всякими пахнет, водорослями. Свежее, короче.
– А что, Нюк разве водоросли любит? – удивился Ладошка.
– Дело не в этом! – отмахнулся Макар. – Всегда интереснее нюхать то, чего рядом нету. А лучше не отвлекай меня. Мы спешим изо всех сил, а ты тут расспрашиваешь меня, как какого-нибудь Робинзона Крузо.
– Но ты же больше меня на свете живешь, – проворчал Ладошка. – Вот и отвечай на все вопросы.
– Больше живешь! – передразнил Макар. – Здесь-то мы с тобой одинаково живем, так что думай собственной головой.
Ладошка лишь вздохнул в ответ. Он понимал, что Макара сейчас лучше не злить, во всяком случае, лучше не отвлекать, потому что он похож на собаку-ищейку, идущую по следу: глаза нахмурены, взгляд устремлен вперед, и видно при этом, что в мозгу идет напряженная умственная работа.
Догадка билась в мозговых извилинах Макара, как птица в сетях, и он только ждал мгновения, когда она вырвется на волю, то есть станет разгадкой.
Впереди, на вершине холма, показался маяк. Макар задышал еще чаще – не только оттого, что поднимались вверх, но и от волнения.
– Ты меня подсадишь на камень? Я по столбу наверх хочу залезть, – сказал Ладошка. – Ты же сам высоты боишься.
– Подсажу, – согласился Макар.
Вообще-то он для того и взял с собой Ладошку, только не хотел заранее признаваться ему в том, что боится высоты. Правда, высота была не такая уж и большая. Камень был в человеческий рост, а на нем еще высился столб, до которого Макару дела не было. Его интересовал совсем не камень и совсем не столб, а пирамидка, стоящая на камне.
Он подсадил Ладошку на камень, подал ему палку и скомандовал:
– Постучи по пирамидке с той стороны!
– А вдруг нас медведи услышат? – спросил Ладошка.
– Я же тебя не прошу барабанить на всю тайгу. Тихонько постучи, как будто тайник в стене ищешь.
– Тогда я лучше пальцем, – тихо сказал Ладошка.
Таинственность происходящего заставила и его заволноваться. Он никак не мог понять, чего хочет Макар. Зачем стучать по этой гулкой пирамиде? А вдруг и правда услышат дикие звери? Ведь даже по дороге сюда, идя по тропинке, они старались не наступать на сухие ветки, чтобы не создавать лишнего шума… Но спорить с братом было бесполезно, и, согнув палец, Ладошка постучал костяшкой о пирамидку.
– Громче! – скомандовал Макар.
Ладошка постучал еще.
– Почему так тихо? – удивился Макар.
– Не знаю. Я стучу, стараюсь.
Макар поднялся на цыпочки, дотянулся снизу до основания пирамидки и тоже постучал по ней. Стук получился глухой – такой же, как и в первый раз, когда они приходили сюда с Холмогоровым. Но тогда Макар не обратил внимания на качество звука, да и сейчас он думал, что здесь, у основания, рядом с поверхностью камня, звук и должен быть глухим.
– Ты все-таки стукни вверху палкой, не бойся, – сказал он. – Это очень важно!
Ладошка изо всех стукнул по вершине пирамиды. Он ожидал, что гул прозвучит, как от пустой бочки. Но звук почему-то получился такой, как будто он ударил по столбу или камню.
– Вот! – поднял вверх палец Макар. – Она не пустая!
– Конечно, там паутина, может, – боязливо сказал Ладошка.
– Нет у тебя еще жизненного опыта, – усмехнулся Макар. – Паутина – это все равно что пустота. А я чувствую, что внутри что-то есть!
Макар подпрыгнул и, уже не боясь гула, несколько раз ударил по пирамидке палкой.
– А что ты хочешь найти? – наконец спросил Ладошка.
– Самое важное, что мы ищем, – тихо сказал Макар. – Ты лучше дай мне руку, а второй посильнее вцепись во что-нибудь. Хотя бы вон в ту скобу на столбе. Мне обязательно надо наверх залезть, тут уже не до боязни высоты!
Перед тем как лезть на камень, Макар передал Ладошке Нюка, которого до сих пор держал под мышкой, и две толстые палки. Он знал, что без орудий труда, хотя бы таких простых, им не обойтись. Хонорик закружился вокруг пирамидки, нюхая ее основание, как будто под ней спрятались мыши.