– Извините. Я пытаюсь отыскать подоплеку событий.
– Это скрыто от глаз. Боюсь, много выжать отсюда не удастся, мистер Мейсон. Однако если посмотреть внимательно, то под этими туфельками на высоких каблуках, которые подчеркивают форму ее ног – между прочим, вполне определенный стиль, – вы заметите коврик. К вашему сведению, мистер Мейсон, этот коврик находится в спальне моего мужа. Очевидно, фотография была сделана там, пока я находилась в Нью-Йорке пару месяцев назад.
– Понятно.
– Мой муж, – горько продолжала она, – этакий фотограф-любитель. Он сделал этот и еще два снимка. Очевидно, хотел оставить память об этой девочке.
– Как же он сделал их?
– Я случайно узнала, что фотоаппарат мужа, который он обычно держит в своей берлоге, лежит в ящике для белья в спальне. В фотоаппарате была катушка с пленкой, три кадра были отсняты. Боюсь, у меня отвратительная и подозрительная натура, мистер Мейсон, но я вытащила эту пленку из фотоаппарата и заменила ее другой. Поставила пленку на четвертый кадр, так что мой муж не обнаружил ничего подозрительного. Даже в том случае, если бы он проявил пленку и обнаружил три чистых кадра, он подумал бы, что затвор не сработал, когда он делал эти фотографии.
– Понятно. Я так понял, что на этой пленке было еще два отснятых кадра?
– Да, – многозначительно сказала она. – Это были отменно снятые кадры, модель была снята превосходно.
Мейсон постарался, чтобы голос его звучал бесстрастно:
– Интересно, могли бы вы сказать имя данной модели?
– Я узнала, как ее зовут.
Мейсон поднял брови.
– Ее зовут Роза М. Калверт, и, если вам интересно, «М» означает Мислтоу. [1] Имя оказалось подходящим.
Роза Калверт работала в маклерской конторе, в которой были счета моего мужа… я уверена, и некоторых представителей компании «Техас Глоубал». У моего мужа наметанный глаз, и Роза Калверт… ну, вы видите на фотографии, что она собой представляет…
– Она все еще работает в той конторе?
– О нет. Роза, как я поняла, роскошно живет. У нее квартира в Лэйэн-Виста, 319, но, боюсь, это лишь один из насестов, куда время от времени прилетает эта птичка. Я осмотрела это место несколько дней назад. Похоже, она должна была оставить там письмо и переодеться.
– У вас должны быть еще две фотографии?
– Да, еще две.
Мейсон ждал.
Миссис Фаррелл покачала головой:
– Боюсь, что нет, мистер Мейсон. Они свидетельствуют о том, что их связь становилась все теснее. Очевидно, эта девушка без малейшего раскаяния раскрывала свои прелести перед мужчинами или их фотоаппаратами.
– Я не восприимчив к подобного рода потрясениям.
– Нет?
Мейсон снова принялся изучать лицо девушки на фотографии. Миссис Фаррелл с горечью сказала:
– Все мужчины похожи друг на друга. К вашему сведению, мистер Мейсон, эти приятные черты уже лет через десять заплывут жиром.
– Боюсь, вы правы, – сказал Мейсон, возвращая снимок.
– Моему мужу нравятся именно такие, – сказала миссис Фаррелл, кладя фотографию обратно в альбом.
Мейсон невольно взглянул на ее тонкую пижаму. Миссис Фаррелл рассмеялась:
– Все нормально, мистер Мейсон. Я не делаю из этого секрета. Как насчет того, чтобы выпить?
– Ну, меня можно было бы убедить, только выкрутив мне руки.
– Протяните же руку.
Мейсон подал ей руку.
Миссис Фаррелл взяла его за запястье и положила его руку себе на талию – ни дать ни взять нежные объятия.
– О-о! – сказал Мейсон. – Я умираю от жажды!
Она хрипло рассмеялась:
– Прекрасно, садитесь. Я должна сходить на кухню. Что вы предпочитаете – скотч или бурбон?
– Скотч.
– С содовой?
– Пожалуйста.
– Располагайтесь поудобнее, но не доставайте из альбома фотографий, пока я не вернусь. Я ими еще собираюсь воспользоваться.
Когда она вышла из комнаты, Мейсон торопливо подошел к альбому, куда она вложила фотографии. Он пролистал его от корки до корки, но не обнаружил ни одной.
В комнату вошла миссис Фаррелл, неся поднос с двумя высокими бокалами. Мейсон поднес свой бокал к свету.
– Выглядит достаточно крепким.
Она засмеялась.
– Это вы выглядите достаточно крепким, мистер Мейсон. Признаюсь, вы – один из любимых моих героев. Я слежу за вашими расследованиями с огромным интересом. Мне нравится ваш стиль работы.
– Благодарю!
Она подняла бокал.
– За преступление! – сказал Мейсон.
– За нас! – поправила миссис Фаррелл.
Они чокнулись. Она смотрела ему в глаза, когда подносила свой бокал к губам.
Мейсон подождал, пока она сядет, затем сказал:
– Интересно, как вы можете ручаться за достоверность информации, которую предлагаете мистеру Конвэю? Список тех акционеров…
– А, это!
– Ну так как? – спросил Мейсон.
– Естественно, мистер Мейсон, после того как я узнала о Розе Калверт, я стала интересоваться ее делами. Пару дней назад Розу Калверт заперли в ее же квартире. Это был один из тех редких случаев, когда она провела дома довольно долгий период времени. Был также случай, когда она печатала на машинке. Я обратилась в детективное агентство, которое мне показалось профессиональным. Человек, которого я наняла, время от времени исследовал содержимое ведра для бумаг, которое стояло в конце коридора, в надежде, что Роза Калверт, возможно, ошибется и он сможет понять, что она печатает. Результаты превзошли все ожидания. Видимо, Роза Калверт печатала чрезвычайно секретный документ моему мужу. Ей было дано задание сделать под копирку как можно больше копий. Вы знаете, что на копирке отпечатывается все написанное, а уж если вы берете новую копирку на каждый листок, то на ней все видно особенно отчетливо. Так вот, детектив достал эти листки, и я обнаружила, что печатала миссис Калверт моему мужу.
– Вы сказали – миссис?
– Да. Она вышла замуж, а затем развелась. Ее муж куда-то уехал.
– Не знаете куда? – небрежно спросил Мейсон.