Ликующие толпы готовы были прорвать цепи гвардейцев и ринуться прямо под копыта мощного королевского коня. Люди тянули к Арвену руки, захлебывались от счастья, выкрикивали его имя. Львиный Зев поморщился. Он вспоминал, как та же самая толпа так же кричала и тянула руки, но только от ненависти. На душе у норлунга стало ненастно. Слева на его руку легла легкая ладонь Астин. — Все в прошлом, Арвен, — тихо шепнула она. — Улыбнись им, а то у тебя лицо, как на похоронах.
Львиный Зев усмехнулся: его королева всегда знает, о чем он думает. Пять дней назад в Лебедином замке, через который они с Астин проехали, возвращаясь домой из Хоровода Великанов, Раймон соединил их руки. Церемония прошла над чашей, увенчавшей алтарь в подземном зале. Король на вечные времена опустил в нее свой меч. Арвен вошел в Ледяной круг. Там же и тогда же представители древних солнечных родов расступились, давая место Хагену Дагмарсону. Король Беота принес Арвену клятву духовной верности, не как государю соседней страны, а как единственному и достойнейшему главе тайного братства — союза последних детей исчезнувшей снежной земли.
Сделав над собой усилие, норлунг растянул губы в кривой улыбке и, подняв над головой руку, лениво помахал ею в воздухе. Это вызвало новую бурю ликования, которая уже ничего не значила для короля. Грустное знание поселилось в его душе, и легче было думать, что это годы берут свое. Когда-то, скитаясь по лесам, Арвен пообещал себе, что отдаст Лотеану на разграбление армии. Но чувство мести покинуло его. Он с необыкновенной ясностью понял: это ничего не изменит ни в мире, ни в нем самом.
Астин осторожно позвенела своим стременем о стремя короля, чтобы вывести его из задумчивости.
— Арвен, я люблю тебя, — сказала она одними губами.
— Я знаю, — ответил он так же беззвучно, потому что перекричать толпу они все равно не могли. И, наклонившись с седла, у всех на виду, поцеловал свою королеву и госпожу.
Народ взвыл от восторга, в воздух полетели шапки.
— Да здравствует Арвен, король Арелата!
— Да здравствует королева Астин! Да здравствует Орней! Они уже проезжали по подвесному мосту. Арелатский двор, несколько поредевший за последний страшный год, но по-прежнему торжественный и гордый, встречал государя. Дамы приседали, подметая мехами и бархатом плиты внутреннего двора. Кавалеры низко склоняли головы, чиркая по земле перьями шелковых беретов.
Короля и королеву приветствовал государственный канцлер. Закутанный в лиловый бархат, с толстой золотой цепью на плечах, Магнус выглядел внушительно, но несколько раздраженно. Ему так и не удалось сосватать Арвену сестру беотийского короля или королеву Святого Города Элисавелию.
Астин ободряюще улыбнулась старику, показывая, что не держит на него обиды. Канцлер — воплощенное достоинство арелатского государства — протянул хозяйке Орнея руку, чтобы помочь спуститься на землю.
От распахнутых дубовых дверей отделились две фигуры. Вернувшиеся домой капитан драгун и его супруга поднесли под благословение короля своего сына — будущего оруженосца Арвена маленького Палантида де Фуа. Норлунг поднял ладонь и наложил ее на лоб ребенку. Теперь малыш не показался ему таким противным вопящим кульком, как в первые дни своей коротенькой, полной приключений жизни. Астин и Озарик расцеловались, и королева сделала первой даме своего двора знак следовать за ней во дворец.
Пышная процессия гостей двинулась за августейшей четой во внутренние залы, специально по этому случаю украшенные акситанскими гобеленами, дорогими фаррадскими коврами и гирляндами цветов. Все вместе это производило впечатление сказочного великолепия. Казалось, Арелат и после года войны все так же богат, щедр и недоступен для подражания. Неделю назад, по приказу короля, из Лотеаны вниз по Арну и дальше по морю к Мальдорскому архипелагу, отбыла флотилия из пяти грузовых барок. Их вел новый наместник Орнея, молочный брат Астин Марк, недавно оправившийся от ранения. Корабли должны были взять на борт золото из трех не разграбленных магриппскими пиратами шахт и доставить его в разоренную нашествием страну.
В тронном зале, где так недавно Хаген в присутствии жалкой горстки арелатской знати пытался объявить малютку Брана королем, сейчас собралось не менее трех сотен гордых аристократов, приветствовавших своего настоящего государя. Жестом, полным достоинства, Львиный Зев протянул Астин руку и возвел ее на трон, расположенный рядом с его собственным. К государям приблизился граф Герберт Лисский, неся на руках спасенного им маленького принца. Новая королева приняла из его рук осиротевшего Брана.
Посадив мальчика к себе на колени, Астин ласково потрепала его по черным, непослушным, как у отца, волосам, и нежно поцеловала в макушку. Арвен провозгласил, что его сын Бран, нареченный отныне Гэльским принцем, будет считаться наследником престола до тех пор, пока законная королева Астин не подарит королю нового сына. Его слова были встречены гулом общего одобрения. Хозяйка Орнея еще раз поцеловала Брана. Она не испытывала к этому ребенку вражды и не пыталась заранее начать соперничество между ним и еще не рожденным братом.
Астин знала, что ждать ей осталось недолго. Сразу после отъезда из лагеря на Мелузинском побережье принцесса ощутила в себе странные, пугающе-радостные перемены и теперь чувствовала, что скоро принесет Арвену ребенка. Раймон сказал ей, что это будет девочка. Осознавая неотвратимое могущество предопределения, молодая королева понимала, что когда-нибудь эти дети, связанные кровными узами, станут неразделимой парой владык, как и подобает государям солнечной династии.