Бой продолжался. Напиравшие сзади акситанцы не видели того, что происходило в крепости, и не были выбиты из колеи случившимся. Все новые и новые отряды вваливались через ворота. Судьба Анконнского замка была решена.
Астин вскрикнула. Ей показалось, что каменные плиты двора, на которые рухнула гигантская муха, расступились. Утыканная стрелами Бельзебел скользнула в сияющий коридор, открывшийся под землей. Он был хрупок и тягуч, подобно струе воды. Его прозрачные стенки дрожали в воздухе и пульсировали, как живые.
Принцесса сознавала только одно: ее неумолимо затягивает мощный поток чьего-то сознания. Скоро она окажется полностью во власти того, кто умел проложить сквозь пространство адский туннель и послал за ней чудовище.
Муха заметно теряла силы. На ее пластинчатом брюхе девушка различила свежий, едва зарубцевавшийся шрам. Он был неестественно бел и вздут изнутри омерзительной глянцевитой слизью. Астин поразило лицо Бельзебел, вернее, морда. Назвать лицом этот изуродованный отростками мохнатых усов череп было невозможно. И все же в облике гигантской мухи было что-то пугающе человеческое. Кроме ненависти, в ее выпученных очах горела боль. Казалось, в одном существе смешано несовместимое: хищная жажда смерти и трогательное, почти детское безволье.
Астин нащупала у себя на поясе короткий кинжал, который прихватила сегодня на исходе ночи, уходя с Арвеном в лабиринт. Девушка знала, что, если ударит чудовище в едва заживший шрам на брюхе, даже ее слабых сил хватит, чтобы распороть отталкивающе нежную кожу. Принцесса подавила желание сделать это немедленно. Уничтожив муху, она разорвет хрупкий туннель, по которому они скользили в неизвестном направлении, и тогда, вероятнее всего, окажется в самой глубине земли. Раздвинутые магической силой пласты древних пород вновь сомкнутся, и тогда Астин уже не выберется на белый свет.
Нет, сначала она должна попасть туда, куда ее тянет проклятая тварь, и увидеть пославшего Бельзебел колдуна. Именно он и стоит ее внимания.
«Умная, дрянь! — Нитокрис захлопнула ладонями изображение на серой гранитной пирамиде. — Недаром люди Ледяного круга так дорожат ею. — Супруга Бога крутанула рукой магическое зеркало. Пирамида вращалась вокруг своей оси, стирая картинку летящей вместе с Бельзебел Астин. — Плохо, если мои подозрения окажутся справедливы и заклятие поющего камня не потеряно, как предполагают все. — Тонкие брови Нитокрис сдвинулись к переносице. — Тогда у норлунга появится шанс выйти из Хоровода Великанов. Этого нельзя допустить». — Царица вновь уставилась в размытое лицо Астин, и тут ей показалось, что девушка видит ее.
Астин действительно заметила, что в струящейся гладкой стенке живого туннеля на мгновение возник зыбкий образ. Это было женское лицо. Столь прекрасное и одновременно столь жуткое, что принцесса не смогла оторвать от него взгляда. Видение продолжалось всего несколько секунд, но Астин успела заметить, что волосы на голове незнакомки шевелились, как змеи, а между оскаленных зубов скользил длинный раздвоенный язык.
«Иди ко мне, дитя мое, — услышала принцесса у себя в ушах отдаленный, как гул моря, голос. — Иди, я давно жду».
Крылья Бельзебел вдруг перестали трещать, и Астин поняла, что муха падает с огромной высоты. Вокруг замелькали звезды. Это не удивило принцессу, хотя до сих пор чудовище находилось под землей. Девушка знала, что магический поток сознания пролегает вне времени и пространства, поэтому несомые им частички вселенной могут находиться где угодно… Угодно тому, кто управляет потоком.
Сейчас Нитокрис было угодно, чтобы Бельзебел и ее драгоценная пленница рухнули из-под мрачных сводов дворца на зеленоватые плиты прямо у ее ног. Сама Супруга Бога сидела на каменном троне, скрестив на груди руки. Острый подбородок Нитокрис был высоко задран. Символ высочайшей власти над Харазимом — полосатый платок-клафт покрывал голову царицы, но Нитокрис явственно чувствовала, что под ним уже начали шевелиться отдельные пряди ее влажных волос, слипаясь в гладкие упругие кольца змеиных тел.
Только теперь Супруга Бога обрела свое истинное лицо. Астин, прижатая к полу телом Бельзебел, в ужасе наблюдала за демоном, восседавшим перед ней. Он быстро терял женское обличье, обретая черты могущественного порождения преисподней. «Убей ее», — вдруг услышала принцесса слабый невнятный шепот. Она задрала голову, на нее смотрели полные боли глаза мухи. Отвратительные усики шевелились, из пасти стекала белая слюна.
— Но ты же меня держишь, — возразила девушка. «Убей меня, — столь же невнятно вымучило из себя чудовище. — Скорее».
Астин не заставила ее дважды повторять страшную просьбу. Она понимала, что на мгновение человеческое естество одержало в Бельзебел верх, и не стала ждать, когда мушиная сущность вновь восторжествует. Девушка вырвала кинжал у себя из-за пояса и обеими руками что есть силы всадила в белую полосу на брюхе чудовища. Бельзебел издала резкий стрекочущий звук, вспоротая рана раскрылась и, к ужасу Астин оттуда вывалились окровавленные человеческие кишки.
Оскальзываясь в лужах крови, принцесса выбралась из-под Бельзебел. Странно, что Нитокрис не нанесла девушке удара сейчас. Когда Астин подняла голову, она поняла почему. Супруга Бога завершала свое превращение в огромную змею. Бледно-золотая, как луна, гадина скользила по полу к принцессе, у которой для защиты от врага был только один короткий кинжал.
«Господи! — взмолилась Астин. — Господи, воля твоя! Поддержи всех помнящих имя твое!» По лицу девушки от напряжения текли слезы. Она готова была умереть в схватке с Нитокрис, но не позволить легионам «старых богов» снова ворваться в мир. За это принял бой святой Бран в мрачном Хороводе Великанов. Ради этого туда войдет Арвен, и только Богу известно — выйдет ли назад.
«Назови причину, по которой ты должна победить», — услышала она у себя в ушах неземной голос. Он был спокоен и строг. Астин чувствовала, что, если ответит неправильно, ее оставят здесь умирать.
— Арвен! — выдохнула она. — Арвен. Я должна жить, чтобы вывести его из каменного кольца.
Ей показалось, что пол храма закачался под ногами. Змея тоже почувствовала толчки и на мгновение остановилась. Затем сильный удар из недр сотряс дворец, стены закачались, потолок дрогнул, и мощные каменные колонны, увенчанные на вершине пучками цветущих лотосов, начали падать, дробя и проламывая плиты пола. Одна из них опасно надломилась посередине и рухнула вниз, придавив метнувшуюся было в расщелину Нитокрис. Гадина застыла на краю разлома, свесив туда ужасную треугольную голову.
Последнее, что увидела Астин, было слабое лунное сияние, исходившее от тела издыхающей змеи. Когда оно иссякло, принцесса поняла, что под колонной лежит раздавленная женщина в бледно-золотых одеждах, намокающих черной в сумраке кровью.
— Астин! Астин!
Кто-то изо всей силы тряс принцессу. Девушка открыла глаза. Арвен держал ее на коленях. Он стоял посреди двора взятой Анконнской крепости и с ужасом глядел в лицо мертвенно-бледной принцессы.