В общем, Соня всегда ощущала себя принадлежащей ровно к своему времени, и ничто в этом времени ее не раздражало.
И только в ту минуту, когда она увидела на экране Веру Холодную с ее изломанными, не существующими ни в каком времени жестами, с ее темными нервными глазами, она почувствовала то, чего почувствовать никак не могла по определению: близость к себе этой женщины. Она даже не поняла, было ли это ощущением близости к самой актрисе или к героине, которую она играла, да это было и неважно. Ей показалось близким то необычное, что смотрело на нее с экрана.
Это было что-то вроде яда, но такого странного и такого сладкого, что Соня сразу почувствовала: она готова его выпить, даже если он в самом деле окажется смертельным. А вдруг еще и не окажется?..
Так она и возникла в Сониной голове, эта мысль о том, что она должна стать актрисой. А потом возникло желание уехать в Москву, а потом все это обернулось студией «ТиВиСтар» и разговором с оператором Мишей...
«Хватит про все такое думать!» – мысленно прикрикнула на себя Соня.
Подобные мысли не приносили ничего, кроме смятения, а значит, от них следовало избавляться.
Соня обвела взглядом комнату, прикидывая, не забыла ли что-нибудь. Так она и не стала ей не то что домом, но хоть сколько-нибудь дорогим сердцу пристанищем, эта комната... Ну и хорошо! Иначе трудно было бы теперь ее покидать.
В окне, как в картинной раме, виднелся маленький дворик, не по-столичному тихий, и доносился через открытую форточку скрип качелей, на которых совсем юная мама раскачивала маленького ушастого ребенка.
Соня встала, чтобы задернуть занавеску. Ей не хотелось бередить сердце видом этого дворика, в котором было слишком много души и жизни, чтобы с ним легко было расстаться.
Но едва она подошла к окну, как тут же испуганно отшатнулась. Кто-то стоял прямо за стеклом, в шаге от нее.
Правда, испугаться Соня все-таки не успела, потому что тут же узнала Петра Аркадьевича Дурново. Именно он стоял под окном, переминаясь с ноги на ногу, и смотрел на нее несколько смущенным взглядом.
Соня встала коленками на подоконник и высунула голову в форточку.
– Здравствуйте, – сказал Петя. – Извините, что я без звонка. Дело в том, что у меня украли телефон. И ваш номер, соответственно, пропал.
Все-таки он обладал какой-то особенной способностью попадать в неприятные истории! Позавчера чуть денег не лишился, сегодня, пожалуйста, уже телефон украли.
– Я не успела продиктовать свой номер, – напомнила Соня. – Вернее, просто передумала вам его давать.
– Да, в самом деле. – Он еще больше смутился от того, что его уличили в таком неловком вранье. – А мне почему-то показалось, что ваш номер украли вместе с телефоном, и я решил... – Телефон разразился мелодией в нагрудном кармане его пиджака. – Это новый! – поспешно воскликнул Петя и так же поспешно отключил аппарат. – Я вынужден был сразу купить новый, мне нельзя без связи. Может быть, вы выйдете, Соня? – В его тоне послышались просительные нотки. – Как-то не очень удобно разговаривать через форточку.
– У меня времени мало.
– До чего?
– До поезда.
Она вовсе не собиралась сообщать ему, что уезжает. Но Петя умел ставить вопросы так прямо и в лоб, что они с неизбежностью требовали только прямого ответа.
– А куда вы уезжаете? – сразу же поинтересовался он.
При всей его способности теряться и смущаться от всякой ерунды, его невозможно было заподозрить в излишней церемонности. Наоборот, что хотел, то немедленно и спрашивал.
– Домой, – сказала Соня.
– Надолго?
– Насовсем.
– Но зачем? – удивился Петя.
И опять – видно было, что он в самом деле искренне не понимает, зачем нужно уезжать из Москвы насовсем.
– Не зачем, а почему.
Соне поневоле пришлось уточнить его вопрос. Но Петю совсем не интересовало уточнение.
– Цель важнее, чем причина, – сказал он.
– Почему?
На этот раз удивилась Соня. Она уловила в его словах, в общем-то простых, какую-то важную мысль, существенную мысль, и ей сразу стало интересно.
– Потому что если цель важна, то причины, мешающие ее осуществлению, вполне можно проигнорировать. Кто хочет, ищет возможности, кто не хочет – причины. Вам в самом деле так важно оказаться дома?
– Сейчас я выйду, – сказала Соня. – И правда, глупо через форточку разговаривать.
Когда она вышла на улицу, Петя уже стоял не под окном, а у двери общежития. Сегодня он был не в костюме, а в ярко-красной рубашке-поло. И очки в тоненькой золотой оправе не прятал в карман. Соня улыбнулась, вспомнив их позавчерашнее знакомство.
– Может быть, мы пообедаем? – предложил Петя. – Можно, например, пойти в «Корицу».
Мимо ресторана с таким глупым названием Соня не раз проходила, гуляя. Судя по его местоположению с видом на храм Христа Спасителя и по интерьерам, которые можно было разглядеть сквозь прозрачнейшие окна, был этот ресторан очень не из дешевых.
Она вовсе не собиралась экономить Петины деньги, но новых впечатлений ей сейчас не хотелось.
– Нет, – отказалась Соня. – Я не голодная. Давайте лучше здесь, во дворике посидим.
– Давайте, – согласился Петя.
Мамаша с ушастым ребенком уже ушла. Соня села на качели. Петя устроился напротив, на сиденье железных, с облупившейся краской каруселей. В Ялте такие старые карусели сохранились только в самых неприметных двориках. Соня думала, что в Москве таких и быть уже не может, а вот поди ж ты, есть.
– Вы обещали рассказать, зачем хотите уехать из Москвы, – напомнил Петя.
– Вообще-то я ничего вам не обещала, – в ответ напомнила Соня. – Но в принципе это не секрет. Просто я довольно быстро поняла, что мне нечего здесь делать.
– А что вы собирались здесь делать? – тут же спросил он.
И что она могла ему ответить? Что собиралась стать Верой Холодной и для этого нанялась в массовку «мыловарни»? Идиотизм собственного поведения был теперь для Сони очевиден. Но рассказывать о своем идиотизме едва знакомому человеку ей совсем не хотелось. Да и никому ей не хотелось об этом рассказывать.
– То же, что и все, – сердито сказала она. – Покорять Москву.
– Ну почему все? – пожал плечами Петя. – Среди моих знакомых нет ни одного человека, который собирался бы покорять Москву.
Его замечание было таким глупым, что Соня рассердилась еще больше. Как будто непонятно, что у них разные знакомые!
– Ладно. – Она встала так резко, что качели прянули назад. – Мне еще комнату комендантше сдавать.
– Так вы еще не выселились из общежития? – оживился Петя. – Мне кажется, вам не стоит торопиться.