– Это Марина Зельдович, – прошептала Зоська, увидев, что Лера смотрит на председательницу. – Она главная тут у нас. Такая умница, вот ты увидишь!

Леру настолько заинтересовала Марина Зельдович, что она почти не слушала докладчицу. К тому же ей и так было известно все, что та рассказывала про женские образы в итальянском кинематографе.

– Вы и есть Валерия Вологдина? – спросила Марина, подходя к ним с Зоськой, когда окончен был и доклад, и обсуждение. – Мне Зося много о вас рассказывала, и я очень рада, что у вас возникло желание быть с нами.

В огромных глазах Марины светился ум и внимательный интерес к собеседнице.

– Я не могу сказать так определенно, что у меня возникло желание быть с вами, – сказала Лера. – Мне просто интересно было понять, отчего у людей появляется ощущение, что их жизнь имеет смысл.

Время незаметно шло в этом клубе. Женщины разговаривали, переходя от стола к столу, смеялись, спорили. Им явно было приятно общество друг друга. Да и сами они были приятными – действительно, как говорила Зоська, все они производили впечатление умных, независимых и вполне уверенных в себе.

«Отчего же во мне такое равнодушие? – с удивлением думала Лера. – Мне даже познакомиться ни с кем не хочется – как странно!»

Это действительно было настолько странно для нее, и Лера чувствовала себя из-за этого настолько стесненно, что вскоре начала поглядывать на часы, а потом и вовсе незаметно поднялась и, не простившись даже с Зоськой, проскользнула к выходу.

Лера уже надевала плащ у зеркала в небольшом вестибюле, когда услышала голос Марины:

– Вы уходите, Валерия?

– Да, – смутилась Лера. – Понимаете, мне нужно самой обо всем подумать… Мне как-то не совсем понятно, для чего все это.

– А вам это и не может быть понятно – вот так, сразу, – спокойно ответила Марина. – Ведь вы просто посмотрели на нас со стороны, что же можно понять?

Лера смотрела на Марину и понимала, что чувство, которое вызывает у нее эта женщина, – что угодно, только не неприязнь. Марина была изящна, миниатюрна, маленькое шанелевское платьице выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры. Ее длинные прямые волосы падали на плечи, оттеняя бледность выразительного лица.

– Как вы могли понять за какой-нибудь час, что представляет собой феминизм? – повторила она.

– А что он собой представляет? – тут же спросила Лера. – Это трудно объяснить в двух словах?

– Почему? – пожала плечами Марина. – Нетрудно. Вот вам, например, было бы приятно, если бы ваш муж сказал: «Дорогая жена, твое дело – дети, кухня и церковь, сиди дома, знай свое место»?

– Мой муж не говорил ничего подобного, – улыбнулась Лера. – Он просто взял и ушел, потому что ему, упрощенно говоря, не нравился мой образ жизни. И чем я могла его удержать? Сознанием того, что я права?

– В этом и состоит наша задача! – с неожиданной горячностью воскликнула Марина. – Ведь феминизм – это тот же антирасизм, вы понимаете? Чтобы каждая женщина могла жить в соответствии со своими склонностями и потребностями, чтобы никто никого не дискриминировал! Что можно против этого возразить?

– Ничего, – кивнула Лера. – Я пойду, Марина, мне пора.

На лице Марины отразилось сожаление, и Лере тут же показалось, будто она совершает что-то бестактное.

– Извините, – мягко сказала она. – Я обязательно приду еще как-нибудь. У меня просто сейчас дела, поэтому я и спешу.

– А вы не хотите принять участие в нашей конференции? – спросила Марина.

– Нет, – быстро ответила Лера.

– Но почему? Это будет международная конференция в Риме, приедут очень интересные люди – по моему впечатлению, цвет женщин всего мира. Разве это не интересно? Если вы действительно хотите понять, чем мы занимаемся…

– Спасибо, – сказала Лера. – Если получится, я тоже непременно поеду. У нашей фирмы сейчас как раз появляются новые интересы именно в Риме. Спасибо!

С этими словами Лера кивнула Марине и вышла на улицу.

То, что все это не для нее, Лера поняла сразу.

«Но почему? – думала она. – Ведь я и сама такая – неглупая, независимая, одинокая. И я со всем согласна, о чем она говорила, я действительно не могу возражать… Почему же?»

Все было нормально в этот промозглый осенний вечер. Она познакомилась с новыми людьми, с которыми, правда, ей не слишком хотелось продолжать знакомство, – но мало ли с кем приходилось ей знакомиться ежедневно!

Лера понять не могла, почему эта ничего не значащая встреча вдруг разрушила душевный покой, который так нелегко ей дался, почему в таком угнетенном состоянии духа ехала она под холодным дождем по бульварам домой.

Глава 12

Конференция, на которую приглашала Марина, должна была, оказывается, состояться не вообще когда-нибудь, а в феврале. Вскоре после вечера в клубе на Остоженке Лера получила приглашение в конверте с логотипом международной феминистской организации и, почему-то вздохнув, послала факс, подтверждающий свое участие.

Она думала, что то неожиданное чувство угнетенности и тоски, которое появилось у нее после встречи с Мариной Зельдович, вскоре пройдет без следа. Но оно не проходило, и едва ли Марина была в этом виновата…

Странные мысли посещали Леру в те редкие минуты, когда отпускали дела и когда она не занята была Аленкой. И она старалась, чтобы таких минут было как можно меньше.

В эти минуты она осознавала такую безнадежную неприкаянность, как будто была странницей без приюта. Это было удивительно, потому что именно теперь Лера ездила гораздо меньше, чем в начале своей работы, когда приходилось мотаться по всему белу свету, налаживая связи, лично все проверяя и пробуя. Теперь же у нее было достаточно людей, в которых она могла быть уверена, ее «Московский гость» работал вполне успешно – а ощущение странничества пришло именно сейчас…

Она физически ощущала его, даже без перемещения в пространстве, и оно начало угнетать ее почему-то именно после разговора с Мариной.

Лера ведь и не видела ее больше в Москве, ни разу не поддавшись на уговоры Зоськи еще раз сходить в клуб на Остоженке.

– В Риме увидимся, – сказала она. – Я не хочу обязываться, ты понимаешь? Я специально переговоры с Альбертини перенесла на февраль, вот и поеду по делам. А заодно на конференцию зайду.

Переговоры с синьором Альбертини, за которые так старательно пряталась Лера, касались строительства бизнес-центра в Москве, в котором тот собирался принять участие вместе с холдингом «Горизонт» и который должен был стать центром всей «приемной» деятельности «Московского гостя» в столице. Это был большой проект, и у Леры были все основания ехать для предварительных консультаций в Италию.

Впрочем, не меньше оснований было просто пригласить синьора Альбертини в Москву, и хватило бы на переговоры одного дня.