Лицо его исказилось, он заговорил быстро, как в бреду:
– Я сам не знаю, Лера, что это такое, я сам не понимаю… Я многого в своей жизни хотел, я умел хотеть и умел добиваться. Но ничего так, как тебя! Ни деньги, ни славу, ни одну женщину!.. Прости ты меня, забудь ты все! Я тебя на руках буду носить, пылинки буду с тебя сдувать, Лера! Только останься, прошу тебя…
– Ты же мне сказал, что не хочешь больше ничего? – медленно, едва ли не по слогам, спросила она. – Ты и не получишь больше ничего, ты все уже получил, что способен был взять. Или ты хочешь отнять у меня деньги – посчитал, что заплатил слишком дорого за свое удовольствие?
– При чем тут деньги! – воскликнул он. – Да пропади они пропадом, разве мне до них?
– А мне – до них, – сказала Лера. – Я пришла к тебе из-за денег, ты согласился, получил и расплатился. Чего тебе еще надо от меня?
Не глядя на него больше, она вышла во двор, открыла машину.
«Лучше бы не садиться за руль, – мелькнуло у нее в голове. – Или нет, все равно, я же сейчас спокойнее, чем сюда пришла».
Она знала, что не забудет этого никогда. Искаженное лицо Стаса, его голое огромное тело, подминающее ее под себя, его страстные стоны и какие-то ненужные слова, которых она все равно не слышала…
Понимая, что эти минуты – последние, что она ни за что не останется с ним по собственной воле, он торопился взять от каждого мгновения как можно больше. Он судорожно наслаждался ею, выбирая все новые и новые позы, не зная устали. Нависал над нею, заставляя ее приподниматься к нему, резко ударял вниз с коротким выдохом и замирал, прежде чем приподняться снова, для новых движений.
– Повернись… – вдруг хрипло просил он, когда Лере казалось, что вот-вот он насытится ею и все наконец прекратится. – Теперь хочу, чтобы ты сверху… Еще хочу тебя, еще…
И он переворачивался на спину, закидывал голову, сжимая руками ее грудь. Его широкий кадык судорожно дергался в такт Лериным движениям. Стас словно доказывал, что может доставить удовольствие и ей, словно пытался удержать ее своей мужской неутомимостью.
Но она видела только, как двигаются его мускулистые бедра – то над нею, то под нею – как при каждом ударе внутрь, в нее, напрягается железный пресс, поросший светлыми курчавыми волосами. И, подчиняясь каждой его прихоти, ждала, когда же все это прекратится.
Оторвавшись от нее наконец, весь в поту, он попытался ее поцеловать, но Лера отстранилась, прикрыв губы рукой.
– Все, – сказала она. – Сеанс окончен. Я могу быть свободна?
Он хотел что-то сказать, но промолчал, точно захлебнулся собственными словами. И тогда она оделась, набросила свой длинный оливковый пиджак и вышла из спальни, застегиваясь на ходу.
Кажется, ночью она спала. Во всяком случае, она провалилась в такую черную пустоту, которая не могла быть явью. Но ведь и в ней была та же пустота, чему же было удивляться?..
Внешняя пустота исчезла утром, когда она открыла глаза и увидела синеющее рассветом окно. А внутренняя осталась.
Случайно глянув в зеркало в ванной, Лера не узнала себя. Глаза ее не казались больше янтарными – они потухли, обведенные синими кругами. Уголки губ были опущены вниз не с обманчивой и пленительной печалью, а с видом полной безнадежности.
Но и это было ей безразлично. Она ждала звонка, все остальное не существовало.
Он позвонил, как и в прошлый раз, часа в два.
– Деньги у меня, – сказала Лера, узнав его голос. – Куда я могу приехать за ребенком?
– Ты вот что, – сказал ее незримый и ненавистный собеседник. – Я вот что хотел тебе сказать… Деньги нашла, молодец, но ты подожди пока, да?
Ей показалось, что в его голосе промелькнули едва ли не извиняющиеся интонации.
– Почему я должна ждать? – спросила она, холодея. – Ты же сам меня торопил…
– Ну торопил, торопил! А теперь самому поторопиться придется. Знал же, так и знал, не надо с бабой связываться, Аллах не знает, что у нее на уме! Но не самому же мне было ребенку сопли вытирать… Исчезла она, понимаешь? Взяла девчонку и исчезла. То-то она ревела над ней вчера весь вечер, как же я не догадался! Но ты не думай, – торопливо добавил он. – Ты деньги припрячь получше, я ее, суку, из-под земли достану! Я такой человек – если обещал, сделаю. Привезу тебе твою дочку, не сомневайся. Придется подождать, но теперь ничего не поделаешь. Позвоню!
С этими словами он снова бросил трубку.
«Значит, и это напрасно, – поняла Лера. – Все напрасно, и остается только исчезнуть навсегда – после всего, что случилось…»
Хорошо, что мама не слышала этого звонка. Пока Лера говорила, она как раз открывала кому-то дверь, с кем-то разговаривала шепотом в коридоре. Потом вошла в комнату, стараясь не поднимать на Леру опухшие глаза.
– Митенька приехал, – сказала она. – Может, с ним поговоришь, он что-нибудь посоветует?
Но Митя сам уже входил в комнату.
Он остановился на пороге, как будто споткнулся, глядя на Леру. Она подняла на него равнодушные глаза.
– Зачем ты приехал, Митя? – спросила она с полным безразличием в голосе, не ожидая ответа. – Ее нет, теперь ее не найти. Я только что разговаривала с этим… Его женщина увезла ее, он сам не знает, куда. А я нашла деньги, – усмехнулась она. – Это оказалось не так уж трудно. Нашелся мужчина, готовый заплатить мне сто тысяч за небольшую половую услугу, представляешь? Я и не думала, что котируюсь так высоко.
Надежда Сергеевна ахнула у Мити за спиной.
Не обращая внимания на Лерины слова, Митя присел перед ней на корточки – он всегда так делал в детстве, но и это было теперь неважно.
– Скажи, ты обращалась хоть к кому-нибудь? – спросил он, взяв Леру за руку. – Ты хоть кому-нибудь пыталась сообщить об этом или так и делала все сама?
– Кому? – снова усмехнулась Лера. – Милиции?
– Хотя бы и милиции. Ты газеты читаешь? Это ведь редчайшее дело, чтобы в таком случае ребенка не нашли! Тем более, ты столько знаешь об этих людях. Да ведь эта женщина, может быть, с домашнего телефона сюда звонила… Как же так можно, Лера?
Кажется, Надежда Сергеевна все успела ему рассказать. Лера подумала, что прежде, наверное, заплакала бы, услышав Митин голос, увидев его рядом. Но сейчас она уже не могла плакать.
– Вот что, – сказал он, – сейчас же пойдем, нечего больше ждать.
– Куда? – спросила Лера, послушно вставая.
Митя не ответил, подавая ей плащ.
– Ключи возьми от машины, – только и сказал он.
Лера заметила, что его чемодан стоит у них в прихожей – значит, он и домой даже не зашел. Она машинально взяла сумочку с ключами и документами, вышла вслед за Митей из квартиры. Он сам сел за руль, и Лера, словно со стороны, подумала: а ведь она ни разу не видела, чтобы он водил машину.