Он еще походил кругами по площадке и вернулся к масляному пятну.
– Кажется, больше ничего, – сказал он. – Ну что ж, будем работать с тем, что есть. Вообще-то никакой гарантии, что это масло накапало именно из машины наших похитителей.
– Но, кроме этого масла, у нас ничего и нет, – пожала плечами Галка.
– Вот именно. Значит, все-таки надо обратить на него внимание. К тому же здесь больше нет никаких других машин. Но продолжим теоретические рассуждения, – произнес Емеля таким тоном, будто читал книгу. – Раскрытие преступления начинается с определения круга подозреваемых. Кому было выгодно украсть Тяпу?
– Да кому она нужна? – удивилась Галка. – Кроме нас, конечно. Была бы она какой-нибудь дорогой породы… Когда Игорь, который папе помогал дом реставрировать, нам ее подарил, то мама ее даже к кинологу водила. Тот посмеялся только. Сказал, что Тяпа – неизвестный науке зверь. Вроде Чебурашки.
– Собаку, у которой есть хозяева, все равно могут украсть с целью выкупа. Украли, позвонили – мол, нашлась ваша собачка, давайте денежки, и мы вам ее вернем. Я читал в газете, что так машины угоняют. Может, додумались и до собак.
– Хорошо бы, чтобы это было так, – вздохнула Галка. – В таком случае нам осталось бы только дождаться звонка и съездить за Тяпочкой. Мне папа деньги дал на новый компьютер. А какой компьютер, если Тяпа в опасности! Но вдруг никто не позвонит?
– Да подожди ты, – отмахнулся Емеля. – Это версия номер один. Не обязательно, что она сработает. Нам и остальные версии надо разрабатывать.
– А какие? Я бы и до этой не додумалась.
– Надо вспомнить всех людей, которые общались с Тяпой.
– От самого ее рождения? – удивилась Галка.
– Нет, конечно. Хотя бы в последнее время. Тетенька с овчаркой Лаймой вряд ли причастна к похищению. Хотя все может быть… Ну вот, начиная с этой неправильной тетеньки и будем вычислять.
– Но ты же сказал, что она ни при чем, – напомнила Галка.
– При чем, ни при чем, – проворчал Емеля. – Кто знает, с чего начинать? Давай пойдем по обратному пути. От сегодня до… В общем, в прошлое. А ты помогай. Девчонки всегда всякие мелочи замечают. Я читал, что это хороший способ проверки памяти: надо вспомнить все, что было в последнее время, но в обратном порядке. Сначала прошедшую минуту, потом минуту перед этой минутой и так далее. Сможешь?
– Все равно другого способа я не придумаю, – вздохнула Галка. – Придется вспоминать. – Она повертела в руках ошейник. – Знаешь, Емель, возьми его себе. Раз уж договорились сказать моим родителям, что Тяпа у тебя поживет. Я просто не могу его в руках держать. Такое одиночество без Тяпы чувствую, как будто меня на необитаемый остров выбросили.
– А я что, не чувствую одиночества? – обиделся Емеля. – Я железный, что ли? У меня тоже одиночество. Ну ладно, давай свой ошейник. То есть Тяпин. А насчет одиночества… Пусть оно у нас двойным будет. Все-таки его так легче переживать. И воспоминания, и мысли, кстати, тоже должны стать двойными. Мы же вместе будем рассуждать. Чтобы ничего, ни одной подробности Тяпиной жизни не упустить.
На всякий случай ребята еще раз обошли весь парк. Они облазили все кусты, даже на деревья Емеля смотрел. Хоть чудес не бывает, но он надеялся на исключение из тех жестоких правил, по которым кто-то сыграл с ними злую шутку.
– Знаешь, Галка, – в задумчивости проговорил он, – очень уж тщательный план разработали эти похитители, вот что меня тревожит. Значит, Тяпа им очень нужна… И как четко у них получилось! А мы все никак поверить не можем в то, что произошло, – время теряем на какие-то глупые поиски.
– Время теряем? Глупые поиски? – переспросила Галка. – Знаешь, Емеля, без таких глупых поисков никакой нормальный человек на нашем месте не обошелся бы. Хочется же, чтобы Тяпа оказалась где-нибудь близко, за каким-нибудь кустом! У меня даже сейчас надежда на это остается. Но раз ты говоришь, что надо действовать…
И Галка быстро пошла к воротам парка.
Вообще-то она тем и отличалась от Емели, что рассуждать не очень-то любила. Рассуждала, то есть думала, она одновременно с действиями. Вот и сейчас она, даже не посоветовавшись с Емелей, быстро подошла к домику охранника и постучала в дверь. Охранник, недовольно щурясь, выглянул из полумрака помещения.
– Что случилось?
– Вы нашу собаку помните? – спросила Галка.
– Такую маленькую, ушастую? – переспросил охранник.
– Да. Так вот, ее только что у нас украли. И украл, скорее всего, человек, похожий на птицу, которого мы три дня подряд видели здесь с разными собаками. Его-то вы должны были запомнить!
– Какая птица, какие собаки? – развел руками охранник. – Девочка, я ничего не должен запоминать. Я должен следить за порядком. По-моему, все было тихо и спокойно. А твоя собачка просто убежала. Искать надо. Знаешь, ко мне каждый день по несколько раз обращаются – мол, собаку украли. А на самом деле она где-нибудь самостоятельную прогулку себе устроила. Скучно ведь с вами каждый день по одному маршруту гулять.
Емеля понял, что Галка ничего не добьется от охранника.
– Пошли, – сказал он, оттащив Галку в сторонку. – Хоть бы мне сказала, что собираешься делать. Знаю я этих охранников. Лучше с деревьями разговаривать, чем с ними. Деревья хоть осмысленно шумят в ответ.
– Во всяком случае, пусть теперь наблюдает. Может, в его словах и есть доля правды. Многие собаки действительно убегают от хозяев.
Емеля рассердился:
– Все, хватит! Мы нашли ошейник, обыскали весь парк, слышали, как Тяпа жалобно скулила – наверное, ее в мешок какой-нибудь прятали, – как хлопнула дверца, как отъехала машина… Да еще эта история с котом! Что еще надо для доказательства похищения? А мы время теряем на каких-то глупых охранников и собак, которые устраивают себе самостоятельные прогулки. Тяпа не такая.
Галка шмыгнула носом. Емеля понял, что не надо лишний раз напоминать ей о том, какая Тяпа хорошая. Это напоминание даже у него самого вызывало желание всхлипнуть. А надо было быть суровым и умным.
– Пошли, посидим на нашем любимом месте, – сказал он. – Там думается хорошо.
– Мечтается, а не думается, – поправила Галка. – Ты же сам говорил. А нам сейчас не мечтать надо, а вспоминать.
– В нашем случае это почти одно и то же, – отмахнулся Емеля. – Можно сказать, наша прошлая жизнь была… сказкой. Так что включим сейчас обратное время и перенесемся в нее.
Ребята поднялись по полукруглой лестнице на высокую террасу над каменным гротом. С этой террасы Емеля всегда любил смотреть на парк, дорожки которого напоминали ему огромного жука. Когда по дорожкам ходили люди, казалось, лапки жука пошевеливаются. Емеля вспомнил, что и Тяпа любила оглядывать отсюда центральную аллею, упираясь лапами в парапет. При этом она была похожа на любопытного ребенка.