- Вернул? Значит, они ему не нужны? - воскликнул Ларик. - И это нам только показалось, будто там, за дверью, какой-то стук?
- Ай, какой стук! - махнула рукой Нана. - Здесь все время стук. Даже ночью. Такой это дом - где-нибудь форточка захлопнется, а звучит по всем стенам.
- Ну все-таки, тетя Нана, - взмолилась Вилька, - давайте откроем эту дверь. Вдруг он там?
- Кто? - изумилась Нана.
- Олег Петрович! Он же пропал. Его все ищут, по всему парку.
- Отдал мне ключи, а сам просочился сквозь стену, да? - Нана сопровождала свои слова оживленной жестикуляцией, словно танцевала какой-нибудь индийский танец. - Ай, смотрите, что мне, жалко? Только не бегайте здесь больше, не мучайте бедную женщину!
Она быстро спустилась по ступенькам и открыла дверь. Знакомый пыльный запах ударил в нос из темноты. В подвале было тихо.
- Эй! - крикнула Нана. - Выходите, не задерживайте! Здесь очередь!
Это она, оказывается, так шутила. Ясно было, что в темноте никого нет. Вилька быстро взобралась по лестнице к куполу, обследовала все закоулки наверху. Пусто! Только эхом звучат в пустом дворце шаги ребят.
- Так что же делать? - спросила Вилька, когда спустилась вниз.
- Ничего не делать! - раздраженно воскликнула Нана. - Успокоиться надо. Все, идите, не мешайте!
Спорить с ней никто не стал.
- К мостику? - спросил Ларик Петича, как только ребята вышли обратно на террасу.
- К какому ещё мостику? - не поняла Вилька, но Петич только отмахнулся.
Мальчишки пошли куда-то по тропинке. Но ведь Вильке надо было вернуться к Кит Китычу. Сообщить ему, что во дворце никакого Олега Петровича нет. А это означало - расстроить и без того расстроенного режиссера.
Кит Китыча на своем месте не было.
"Вот, уже и этот пропал, - подумала Вилька. - Что за день такой?"
Даже погода вела себя странно. Откуда могли взяться на небе, ясном с самого утра, облака? Шумели под сильным ветром деревья, и уже нельзя было представить, что всего какой-нибудь час назад все изнывали от жары.
И у Вильки так тревожно стало на душе... Почему-то ей показалось, что вокруг неё исчезли все люди и она осталась в этом потемневшем парке одна-одинешенька. Никогда ещё она не испытывала такого неожиданного страха прямо посреди дня. Конечно, она боялась и темноты, и всяких неожиданностей. Но чтобы вот так, ни с того ни с сего, вдруг испугаться своего полного одиночества... Куда же все подевались? Вилька беспомощно огляделась.
Сквозь шум деревьев пробились едва слышные звуки автомобильной сигнализации. Вопила какая-то машина за воротами. Вилька медленно, как во сне, сообразила: наверное, это сработала сигнализация продюсерской машины, и туда, конечно, поспешили все люди.
Но, даже понимая происходящее, Вилька не переставала удивляться странностям, которые творились вокруг.
Она словно со стороны увидела, что стоит одна посреди большой поляны, а ветер мечется по кругу, заворачивая за собой верхушки деревьев. И вдруг кто-то, как прыгающий в траве мяч, бросился к Вильке из-под ближайшего куста! Она ойкнула и не сразу узнала Остапа.
- Милый Оська! - обрадовалась она живому существу. - И тебя все тоже бросили?
Почему она так сказала, Вилька сама не понимала. Разве её все бросили? Но так стало печально у неё на душе, что она готова была расплакаться от неожиданной собачьей нежности. Остап лизал ей щеки.
- Оська, а где же твой новый друг?
Вилька имела в виду пойнтера. Действительно, собаки-актера нигде не было видно. Наверное, он вместе с людьми убежал туда, где вопила автомобильная сигнализация.
Остап отпрыгнул от Вильки, побежал направо, потом вернулся. В зубах он держал какую-то грязную белую тряпку.
- Фу, Оська! - воскликнула Вилька. - Сколько тебя учить: нельзя всякую дрянь с земли подбирать! Бедненький, совсем мы тебя измучили этими съемками. Ты, наверное, проголодался, да?
Остап послушно выплюнул тряпку. Его умные глазки словно говорили: "При чем тут съемки? Разве я артист?"
"Проговорив" это, пес опять рванулся направо. Обычно таким образом собаки зовут за собой людей.
- Куда ты меня зовешь, Оська? - спросила Вилька. - Там, наверное, мальчишки?
Она направилась за собакой. Остап, обрадовавшись, что его поняли, оглушительно залаял.
Позади осталась поляна. Тропинка, по которой Остап то отбегал, то опять возвращался к Вильке, была совсем незнакомой. Это было странно: не может быть, чтобы в парке осталась хоть одно местечко, не знакомое Вильке! Она, кажется, исходила здесь все вдоль и поперек.
Вдруг ей вспомнилась Алиса из Страны Чудес, и Вилька подумала: а может, и она сама сейчас провалится в кроличью нору и окажется в удивительном мире, где все наоборот?
Сбоку от тропинки на скамейке сидели три старушки. Они казались совершенно неподвижными из-за того, что рядом с ними шумели, трепетали под ветром мягкие ветви березы. И это тоже было странно. Почему старушки остались сидеть, если так заметно испортилась погода? Вдруг сейчас пойдет дождь и они не успеют скрыться от него? А ведь пожилые люди всегда так осторожны во время своих прогулок...
Остап исчез где-то впереди, и Вильке пришлось поспешить, чтобы не отстать от неугомонного пса. Тропинка начала покачиваться на неровностях холма, спускаясь все ниже и ниже.
Справа и слева стали вырастать, подниматься вверх кусты и деревья, и Вилька поняла, что Остап завел её в овраг.
Правый берег был покрыт густой зеленью, а на левом все чаще и чаще встречались какие-то норы, землянки и жестяные домики, напоминающие скворечники. Конечно, если бы Вилька бывала здесь раньше с Петичем и Лариком, она сразу бы узнала это местечко. Но видела-то она его впервые! Не считая, конечно, того позднего вечера, когда она с ребятами возвращалась из дворца и случайно подслушали разговор неизвестных. Но тогда ведь было так темно.
Вилька с интересом оглядывала странные домики. Ничего подобного она раньше не видела.
"А может, здесь выстроили целый городок для съемок ещё какого-нибудь фильма? - подумала она. - Про нищих и бездомных бродяг, которые обитают в этих скворечниках?"
Некоторые строения разделялись узкими тропинками - своеобразными улицами. Или переулочками. Эти тропинки извивались между домиками, и похоже было, что они представляют собою сплошной лабиринт.
И вдруг Остап быстро, словно шел по следу, который беспрекословно позвал его, свернул на одну из таких тропинок. Вильке ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Не расходиться же с Остапом в разные стороны.
Она карабкалась вверх и чувствовала, как из-под ног осыпается какая-то старая труха, состоящая из древесных стружек, опилок и сгнивших тряпок. На тропинке с такой поверхностью, конечно же, не могло остаться никаких видимых следов. Вилька подумала об этом потому, что догадалась: Остап бежит по чьим-то следам. Перед её глазами на поворотах мелькал как указатель Оськин хвост-бублик.