– Нина Альбертовна?! – Лера мгновенно протрезвела. – Что вы-то тут делаете?! – Она выплюнула землю и протерла глаза. – Нет, это не вы. Это нечистая сила!
– Лишу премии на весь год, – процедила Сережкина, поднимаясь и отряхиваясь. – Свалилась на мою голову, – она поправила съехавшую на бок прическу, – сломала лопату! – Сережкина подняла черенок и потрясла им в воздухе. – А она, между прочим, денег стоит! Вычту из твоей зарплаты. Зря лыбишься, Попкова, тебя тоже ожидает горькая участь. Ты, как я вижу, тоже развлекаешься?!
– Если, по-вашему, посещать кладбище – это развлекаться, то я молчу, – развела руками та.
– И правильно делаешь, – более миролюбиво заметила начальница. – Я дам вам возможность искупить свою вину за несносное поведение, – Сережкина приложила черенок к лопате и изобразила ими определенное действие, – если вы прокопаете мне отсюда и до рассвета!
– Так здесь же работы непочатый край! – трезво возмутилась Лера. – Мы к утру точно не успеем. К тому же никто точно не знает, где закопан клад.
– Клад?! А кто, собственно, говорит про клад? – Лялька пронзила подругу испепеляющим взглядом.
– Кто говорит, кто говорит, – ворчливо заметила Сережкина, – весь город уже говорит. Нашли, из чего делать тайну! На работе нужно изредка появляться и слушать, что говорит народ. А то нашли себе хобби – родственников морить и таскаться по кладбищам…
– Вы, между прочим, тоже сегодня на работе отсутствовали, – упрекнула начальницу Лера.
– В отличие от вас меня не было по уважительной причине, – заявила Сережкина. – Я, может быть, узнала не про клад, а про то, что под историческое здание, – и она указала на собор, – противоборствующими инстанциями заложено взрывное устройство мощностью в сто лошадиных сил. Я копаю, чтобы добраться до него и извлечь наружу.
– Ой, нашли, кого обманывать! – не сдержалась Лялька. – Знаем мы, какое такое устройство вы собираетесь извлечь. Мы и сами не против его извлечения, только его в этом месте нет!
– Как это – нет? – удивилась Сережкина. – Я уже столько прокопала и все без толку?!
– Это не вход в подземелье, – делилась своими соображениями Лялька, – это вход в городскую канализационную систему.
– В канализацию?! – искренне удивилась начальница.
– Монахи, которые спрятали клад, были очень умными. Они решили сделать подставы. Вырыли подземную канализацию, а клад спрятали в другом месте! – Если бы Лялька знала, как близка к истине, она откусила бы себе язык.
Спор на тему, где все же спрятан клад, продолжался недолго. После того как в лунном свете промелькнула чья-то наглая тень, женщины принялись копать втрое быстрее. От Леры толку было мало, она тихо возилась с огрызком начальственной лопаты, зато две другие работали за всех. Земля летела наверх с космической скоростью. Могила, которая оказалась совсем не могилой, а той щелью, куда недавно провалился Молохов, быстро увеличивалась в размерах. Через несколько часов дамы откопали кирпичную кладку низенького свода. Лялька сощурила глаза, а Лера запрыгала от радости. Она кричала, что точно такая же есть у их дома за помойкой и в ней сидит старый черт, который охраняет сокровища. Сережкина встрепенулась и предложила завершить ночное мероприятие принятием благоразумного решения – отправиться к ним во двор на помойку и проверить, сидит ли там еще черт, охраняющий сокровища. Все единогласно решили сходить и проверить.
Вот тут и начались проблемы. Женщины посмотрели наверх и увидели зловещие пятна на луне. Самостоятельно выбраться из ямы глубиной в два метра оказалось невозможно. Рыть дальше пришлось бы несколько лет. Без пищи и воды, а пить хотелось особенно мучительно, Лера не представляла продолжения земляных работ. Лялька усмехалась и твердила, что тогда она точно похудеет. Сережкина волновалась за прогулы рабочего времени и переживала за премию. Ситуация вышла из-под контроля и грозила уморительным финалом.
…Он пришел стремительно и властно позвал ее. Она откликнулась нежным блеяньем и обещанием неземных благ, если он поможет ей выбраться. Он протянул руку и вытащил ее из могилы. Валерия стояла перед Молоховым и трепетала от желания. Очень хотелось рассола. Просто смертельно хотелось пить. Но вместо этого она, вспомнив о долге, уткнулась сухими раскаленными губами в его ухо и поцеловала самую мочку. Молохов обалдел. Такого от этой черствой девицы он не ожидал. Девица пошла еще дальше. Она обняла его двумя руками и повисла на нем, сонно бормоча какие-то нежности. Гоша растерялся. Он не знал, что с ней делать. В глубине души он понимал, что, судя по запахам, ее неадекватное состояние нужно приписать количеству выпитого алкоголя, но это было в глубине души. На самом ее дне. Разум же торжествовал. Он был менее щепетилен, чем душа Молохова, и наслаждался тем, что имел. А Молохов имел в объятиях вредную длинноногую красавицу! Вот только не знал, что предпринять.
Решение пришло само собой. Из ямы, откуда Гоша выудил Валерию, раздались призывные голоса, обещавшие еще больше, чем Лера. Гоша посадил девушку на ближайший холмик и нагнулся вниз, чтобы рассмотреть оставшихся в раскопе дам. Даже при лунном свете было очевидно, что одному ему их не поднять наверх, ни вместе, ни по одиночке. Дамы значительно опережали Леру в весе. Молохов долго думал – и принял решение. Он поднял Леру с могилки, на которой она нежно посапывала, и привел в чувство. Молохов приказал ей раздеваться, и сам стал быстро скидывать джинсы. Лера сразу забыла про сон и жажду, она вспомнила про свою девичью честь, на которую тот покусился! И где?! Нашел же место. Нет у мужчин тонкой душевной организации и романтического восприятия вещей.
– Ни за что! – ответила она, запахивая куртку. Неромантический Молохов подошел к ней и снял с нее куртку. – Только через мой труп, – заявила та и упала в его объятия.
Молохов не воспользовался Лерочкиным состоянием. Он привалил ее к березке, а сам взялся вязать из собственной одежды и Лериной куртки подобие каната, один конец которого привязал к березе, а второй опустил в яму. Бедное дерево чуть не переломилось пополам, когда из ямы вылезала Лялька. Оно согнулось под неподъемной тяжестью, когда оттуда следом за ней полезла Сережкина. Молохов помог им выкарабкаться наверх, после чего сам спрыгнул за лопатами, – Сережкина не желала возвращаться домой без инструмента. Когда все оказались наверху, Молохов, гневно сверкая умными глазами, поинтересовался у Леры, какие черти занесли их на старое кладбище.
– Такие толстые, вредные, с кривыми волосатыми ногами, – ответила за подругу Лялька, косясь на начальницу. Лера кокетливо улыбнулась и полезла к Молохову целоваться.
– Всем оставаться на местах! – неожиданно заорал кто-то совсем рядом. Кладбище осветилось лучами мощного прожектора. Он перепрыгивал с одной растерянной физиономии на другую, на несколько секунд задержался на девице, которая еле стояла на ногах и показывала прожектору «фак». – Кладбище оцеплено! Вы – задержаны! – продолжал громкоговоритель. – Руки по швам! Предъявить документы!
– Интересно, как это я предъявлю, если у меня руки по швам?! – возмутилась Лялька, обращаясь к лучу, бьющему ей в лицо. – И какие документы я должна была взять, собираясь на кладбище? Справку о смерти?