– Порочная особа?! – охнула Кудрина-старшая и стала медленно оседать на телефонную тумбочку.
– Этакая блондинка, – Роза Викторовна покрутила у своей седой головы, – с мозгами или кудряшками. Или и с тем, и с другим, я забыла. Жаль, что у вас сейчас ее нет. Так хочется возобновить дурную привычку! – Она на мгновение задумалась. – Как вы считаете, послать внука за сигаретами будет непедагогично? Да, непедагогично, еще стянет полпачки. Придется идти самой… Кстати, Серафима Павловна! Та девица в белой шубке, что прыгает в нашем дворе, дожидается вашего сына. Я только что из магазина вернулась. Представляете, кефир купила, а про сигареты забыла. Да, она прибегала к вашему сыну в новогоднюю ночь и громко хлопала дверью! Я думаю, она от него беременна! Об этом на лестничной площадке в тот день шел разговор. Вот только не помню, кто именно об этом говорил. Ну, раз у вас нет сигарет, то мне пора… – Она повернулась и ушла к себе.
Серафима Павловна схватилась за сердце и быстро захлопнула дверь. У нее было нехорошее предчувствие, что прыгающая девица сейчас прибежит сюда и начнет ломиться в дверь, крича о своем щекотливом положении. А в каком положении оказался Максим?! А она-то сама?! Что скажет обо всем этом Тамарочка?! После этого ее дочка наверняка не захочет встречаться с Максимом.
Серафима Павловна поднялась и на цыпочках подошла к окну. Для того чтобы высунуться и понаблюдать за тем, что происходит во дворе, ей пришлось выключить свет и прижаться к холодному стеклу. Впрочем, это того стоило. Она увидела прыгающую девицу и подъехавшего на автомобиле сына. Девица действительно дожидалась именно его. Как только Максим вышел из автомобиля и направился к подъезду, та выскочила и побежала ему наперерез.
Серафима Павловна заметалась по комнате. Она попыталась спрятаться за искусственной елкой, но та оказалась слишком хлипкой защитой для ее могучего тела, и Серафима Павловна рванула в спальню, прихватив с собой свою хозяйственную сумку и пальто с сапогами. Безусловно, она как мать вполне могла не прятаться, а выйти и встретить сына, как намеревалась. Но одно дело, когда сын заходит к себе в квартиру один-одинешенек, и совсем другое – когда рядом с ним прыгает рыжая девица! Серафима Павловна решила прикинуться в спальне «ветошью» и подслушать, о чем они станут говорить. В конце концов, ее полностью оправдывала материнская забота о благополучии единственного сына.
Она управилась вовремя, в замке послышался скрежет ключа. Раздался голос сына и зажегся свет. Небольшую щель, специально оставленную Серафимой Павловной для ведения скрытого наблюдения, сразу же заслонила пушистая шубка, от которой исходил одурманивающий запах парфюма. Серафима Павловна едва сдержалась, чтобы не чихнуть.
– Ты обещал все объяснить! – кричала «прыгалка» и нервно барабанила модельным сапогом. Возможно, она не нервно барабанила, а замерзшая нога сама непроизвольно стучала об пол, но Серафиме Павловне это одинаково не понравилось, и она нахмурилась. – А вместо этого бросил меня и уехал! – Верочка, а это была именно она, всхлипнула. – Ты поехал за ней?!
– Нет, – отрезал сын, недовольно глядя на «прыгалку», – я тысячу раз тебе говорил, что между нами ничего не было и нет. Мне надоело повторять одно и то же, Верочка. Если ты не веришь мне, то ничего хорошего у нас с тобой не получится. Понимаешь, милая, союз строится на доверительных отношениях, а ты все мои действия подвергаешь сомнению.
– Нет, а хороши же эти действия! – взвилась Верочка, а Серафима Павловна за дверью усмехнулась. В последнем предложении сын слово в слово повторил ее слова. – Она приезжает и начинает склонять тебя к сексу! Шарфик она, видите ли, привезла. Видели, знаем мы эти шарфики!
Серафима Павловна тут же вспомнила про свой шарфик, и злобная гримаса исказила ее довольное лицо. Сын виделся с этой залетной фурией?! Она сама приехала к нему?! Во время ее молодости порядочные девушки так не поступали! Она задумалась. Это пушистое создание, по всей вероятности, и есть та Верочка, на которой собирался жениться ее сын. Значит, та, другая, совсем не Верочка, а не приведи господь. Возможен ли союз между Серафимой Павловной и этим созданием? Уж лучше эта, чем та, другая! Серафима Павловна приоткрыла щель и попыталась получше разглядеть бушующую девицу сына. Со спины она не представляла особого интереса, и Серафима Павловна решила показаться из своего убежища.
– Поцелуй меня! – неожиданно заявила та и притянула озадаченного Кудрина к себе.
Серафима Павловна юркнула обратно и прикрыла дверь. А если они зайдут в спальню?!
– После всего случившегося, – заметил Максим, – это несколько неожиданно…
– Значит ли это, – капризно надула губки Верочка, – что ты отказываешься меня целовать?!
«Отказывается! Отказывается!» – молча прокричала Серафима Павловна и прикрыла свой рот ладонью. Верочка тем временем надвигалась на ее сына, как неизбежность.
– Ничего это не значит, – прошептал тот и обнял девушку за талию.
– С Новым годом! С новым счастьем! – не выдержала Кудрина и ворвалась в комнату.
– Мама?! – вскричал изумленный сын. – Что ты делаешь в спальне?!
– Отдыхаю, – на ходу сочинила Серафима Павловна, пробираясь к нему и отстраняя в сторону рыжеволосую девицу. – А что, матери нельзя прийти к собственному сыну и прилечь на постель, ожидая его возвращения?
– Можно, – согласился с ней Кудрин, – и отдохнуть, и прилечь. Ты так неожиданно появилась…
– Неожиданно появляются только дети, – Серафима Павловна многозначительно поглядела на Верочку, после чего та нахмурилась. – И некоторые думают, что ими можно привязать мужчину навсегда! Опираясь на свой опыт, могу опровергнуть это предположение. Отец Максима бросил его и меня!
– Мама, к чему ты говоришь все это? – продолжал недоумевать сын.
– Все к тому же, – Серафима Павловна оценивающе уставилась на живот Верочки, – ух уж эти некоторые!
– Да, кстати, – спохватился Максим, – мама, помнишь, это Верочка.
– А вы точно Верочка или нет? – презрительно прищурилась Серафима Павловна, глядя на обескураженную ее эффектным появлением девицу. – А то с одной, помнится, я уже знакомилась.
– Точно, – подтвердил сын, – это точно Верочка Журавлева.
– Да, – тряхнула рыжими локонами та, – это я. А кто та, другая?
– Да так, – Кудрин постарался увести разговор в сторону, – пустяки…
– Хороши себе пустяки, – пробормотала мать, – в полуголом виде!
– Так ты все еще продолжаешь?! – возмутилась Верочка.
– Так он и не бросал, – заметила Серафима Павловна, усаживаясь за стол. – Присаживайтесь, милочка, рядом, поговорим о жизни и любви. – Она произнесла эти слова тоном, в котором слышался совершенно иной подтекст: «Кто бы ты, милочка, ни была на самом деле, мне все равно. Ты покусилась на моего Максика, и за одно это я тебя не люблю!»
– Хорошо, – заявила обиженная Верочка, – я сяду.
Серафима Павловна не стала первой начинать разговор. К чему? Она решила тянуть паузу и наслаждаться замешательством молодых. А те переглядывались и показывали, что она – нежелательный свидетель их несостоявшегося поцелуя, – возможно, все-таки отчалит к себе домой. Когда-нибудь. Может быть. Верочка округляла глаза, вздыхала и глядела в потолок. Максим чувствовал себя пойманным в ловушку и старался выбраться из нее с наименьшими для всех потерями. Впрочем, он вполне осознавал, что мать подобным образом мстит ему за отказ знакомиться с дочкой своей приятельницы. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что Серафима Павловна, интеллигентная дама в третьем поколении, не позволит себе оскорбительных выпадов против его Верочки.