– Нет, – ответила озадаченная богиня. – А почему ты так подумал?
– Ну, в общем…
– Не будем отвлекаться, – сказала я, заглаживая бестактность Картера. – Ты начала рассказывать, почему решила ухаживать за престарелыми богами.
Таурт посмотрела на солнечные часы. Тень неумолимо ползла к шести.
– Я всегда любила помогать людям, но в Верхнем мире… словом, я вдруг поняла, что больше не нужна там.
Таурт старалась не смотреть на Беса, но гном покраснел даже больше, чем она.
– А здесь требовался кто-то для присмотра за немощными богами, – продолжала она. – Думаю, я понимаю их печаль. Понимаю вечное ожидание.
Бес кашлянул в кулак.
– Время поджимает! Кстати, а тебе самой здесь попадался Ра?
Таурт задумалась.
– Возможно. В одной из палат юго-восточного крыла мне встретился бог с головой сокола. Это было очень, очень давно. Я думала, что это Немти, но, может, это был и Ра. Он иногда любил появляться в соколином обличье.
– Куда надо идти? – спросила я. – Может, «Книга Ра» укажет нам путь?
Таурт повернулась к Бесу.
– Бес, просьба о помощи исходит от тебя? Ты и вправду уверен, что это важно? Или ты просишь только потому, что так тебе велела Баст?
– Нет! Да! – в отчаянии выпалил гном, надувая щеки. – Я хотел сказать… да, это важно. И Баст тут ни при чем. Это я тебя прошу. Мне нужна твоя помощь.
Таурт подошла к ближайшей колонне и вынула из скобы факел.
– Если так, идем вон туда.
И мы двинулись по коридорам бесконечного магического дома престарелых богов. Нас вела богиня-бегемотиха, освещая дорогу факелом. Как я и говорила, для семьи Кейн это была вполне обычная ночь.
Мы заходили во множество палат. Вначале я их считала, затем сбилась со счета и бросила. Большинство дверей были закрыты, но несколько оказались открытыми. Дряхлые боги лежали на кроватях, глядя на мерцающие экраны телевизоров. Некоторые просто лежали в темноте и тихо плакали. Пройдя двадцать или тридцать таких палат, я уже больше не хотела смотреть. Тяжелое это зрелище, тем более что я почему-то всегда представляла богов вечно молодыми. Такими, как Анубис.
Я шла, держа в руке «Книгу Ра», но напрасно я надеялась, что свиток укажет нам путь. На пересечении коридоров Таурт останавливалась. Похоже, она сама не очень-то знала, куда нас ведет.
Мы прошли еще несколько коридоров. Свиток оставался холодным. Меня начала охватывать паника. Картер это заметил.
– Все будет нормально, – пообещал он. – Мы обязательно найдем Ра.
Я вспомнила, с какой скоростью двигалась тень на солнечных часах. Потом подумала о Владе Меншикове. Хотелось верить, что Огненное озеро превратило его в большую жареную сосиску, но это уже смахивало на фантастику. Если Меншиков продолжал охотиться за нами, он был совсем близко.
Мы свернули в очередной коридор, и вдруг Таурт остановилась как вкопанная.
– Боги египетские, – прошептала она.
Впереди нас прыгала старуха с лягушачьей головой.
Как прыгала? Так и прыгала: на целых десять футов, затем квакала, и все повторялось. Причем она скакала не по прямой, а зигзагами, от стены к стене. Ее тело, руки и ноги выглядели вполне человеческими. На ней был зеленый халат. Из воротника халата торчала настоящая лягушечья голова: коричневая, влажная и густо покрытая бородавками. Выпученные глаза бегали, оглядывая окружающую местность. Судя по тревожным интонациям кваканья, старуха заблудилась.
– Хекет опять заблудилась, – подтвердила мои догадки Таурт. – Подождите здесь, я быстро.
Бегемотиха поспешила к женщине-лягушке.
Бес вытащил носовой платок и принялся обтирать вспотевший лоб.
– А я-то не мог понять, куда подевалась Хекет. Она была богиней лягушек.
– Надо же, у лягушек была своя богиня, – искренне удивился Картер.
Таурт пыталась успокоить старуху. Говорила с ней тихо и ласково, обещая помочь Хекет найти ее комнату и прося перестать прыгать от стенки к стенке.
– Она просто замечательная, – сказала я. – Таурт, естественно.
– Да, – согласился Бес. – Приятная.
– Приятная? По всему видно, что она тебя любит. Почему же ты…
И вдруг ответ выскочил сам собой. Можно сказать, ответ шмякнул меня по физиономии. И я повела себя ничуть не деликатнее Картера.
– Понимаю, из-за чего ты дергаешься. Помнишь, Таурт вспомнила про жуткое время во дворце? Так это она освободила тебя из плена?
Бес утирал платком шею. Не скажу, чтобы в коридоре было жарко, но гном весь вспотел.
– Почему ты так думаешь? – настороженно спросил он.
– Уж очень ты смутился, когда ее увидел.
Я хотела было сказать: «Наверное, она видела тебя в твоих экзотических плавках», но поняла, что не это смутило Беса.
– Я думаю, Таурт видела тебя в такой период жизни, о котором тебе хочется забыть.
Бес смотрел на Таурт с той же гримасой боли, с какой в Петербурге он смотрел на дворец Меншикова.
– Она не раз меня выручала, – горько вздохнув, признался гном. – Она удивительная, щедрая, добрая. В древности все считали, что у нас… отношения. Нам постоянно говорили, мол, мы созданы друг для друга… Парочка богов, отпугивающая демонов. Два «недоразумения природы». Мы с ней несколько раз встречались. Но Таурт, слишком добрую, слишком отзывчивую, не нужно было завоевывать. А я тогда потерял голову из-за другой.
– Из-за Баст? – спросил Картер.
Гном понурил плечи.
– Не буду скрывать. Тем более вы и сами догадались. Да, из-за Баст. Она была самой почитаемой в народе богиней. И меня тоже очень почитали. Мы виделись на разных празднествах. Она была… такая красивая.
«Типично мужские аргументы, – подумала я. – Они видят только внешнюю сторону». Но свои мысли я оставила при себе.
– А Баст, – со вздохом продолжал Бес, – относилась ко мне, как к младшему брату. Да и сейчас так относится. Больше я ее ни с какой стороны не интересую. Но понял это не сразу. Таурт пыталась открыть мне глаза, а я лишь отмахивался от нее, словно от прилипчивой мухи. Говорил обидные вещи.
– Но из плена тебя вызволяла все-таки Таурт, – сказала я.
Бес печально кивнул.
– Я тогда звал на помощь всех. Думал, Баст обязательно откликнется. Или Гор. Или еще кто-то из богов. Я не знал, куда они все подевались, ведь в древности дружил со многими богами. А тут – зову, зову, и никого. Потом Таурт откликнулась, хотя сильно рисковала. Во время свадьбы карликов Таурт пробралась во дворец. Она все видела: потешную свадьбу и то, как меня унижали царские гости. Ночью она взломала мою клетку и освободила меня. Я ей всем обязан. А тогда, тогда из-за стыда я… сбежал. Стоит мне подумать о Таурт, я сразу вспоминаю ту ночь и слышу смех гостей Меншикова.