— Таким образом, по вашим собственным данным — я не хочу вас подловить, но это названные вами же цифры, — мистер Лидфилд проехал этот перекресток со скоростью, превышающей тридцать пять миль в час. Это правильно, миссис Кул?
— Мне кажется, что он ехал не так быстро.
— Значит, ваши предыдущие показания неверны. Вы полагаете, что до перекрестка оставалось более пятидесяти футов?
— Нет, не более.
— Но по крайней мере, пятьдесят футов до места аварии?
— Да.
— Тогда вы неправильно указываете время. Вы думаете, что прошло больше секунды.
— Возможно.
— Но ведь вы совершенно уверенно заявили, что это была всего лишь секунда, миссис Кул. Вы хотите изменить эти показания?
Лоб Берты покрылся капельками пота. Она только и смогла произнести:
— Я не знаю, с какой скоростью двигалась машина. Я просто подняла голову, увидела ее, и тут произошло столкновение.
— О, вы подняли голову и увидели ее!
— Да.
— Значит, перед столкновением вы смотрели вниз?
— Ну, я не знаю, куда я смотрела.
— Понятно. Вы не знаете, стояла ваша машина или двигалась, смотрели вы вправо или влево…
— Я смотрела вниз.
— Значит, вы не смотрели в сторону?
— Нет.
— Тогда вы не могли смотреть на Эстер Уитсон.
— Я смотрела на нее.
— Подумайте, — сказал Мисгарт. Берта молчала.
— Итак, — победоносно объявил Мисгарт, — я думаю, это все.
Стенограф закрыл свой блокнот. Эстер Уитсон самодовольно улыбнулась и вышла из комнаты. Усы Мисгарта довольно топорщились.
Все быстро разошлись, и наконец мы с Бертой остались в офисе одни. Теперь наш офис напоминал ринг после окончания соревнования, когда все участники покинули зал.
Берта тщательно прикрыла входную дверь.
— Черт бы тебя побрал, это ведь ты меня в эти втянул, — сердито сказала она. — Почему ты меня не предупредил, что мне предстоит?
— Я пытался, но ты ответила, что ни один чертов адвокат не сумеет тебя смутить.
Посмотрев на меня, она молча достала сигарету. Я тоже закурил и устроился в кресле для клиентов.
— Скажи мне, как вообще можно запомнить все эти мелочи? Никто не может помнить, что он делал несколько дней назад, сколько секунд прошло до катастрофы, и все такое прочее.
— Меня интересует Эстер Уитсон. Она ехала за тобой восемь или десять кварталов. Если теперь ты вспомнишь…
В этот момент раздался робкий стук в дверь.
— Если это Мисгарт, прошу, держи себя в руках, — сказал я.
Берта как-то беспомощно посмотрела на меня.
— Если это опять тот чертов адвокат, то… прошу тебя, поговори с ним сам, дружок.
Я открыл дверь.
— Могу я войти? — спросил Мисгарт.
Я пропустил его внутрь и указал на кресло для клиентов.
— Надеюсь, вы не в обиде на меня? — с улыбкой обратился он к Берте.
— Нет, мы на вас не в обиде, — ответил я за нее. — Бизнес есть бизнес.
— Спасибо, мистер Лэм. Я рад, что вы оценили мой подход. Моя клиентка, как всякая женщина, немного импульсивна.
Берта только глянула на него и продолжала курить, выпуская клубы дыма из ноздрей. Я предложил сигарету Мисгарту, и он тоже закурил.
— Что, миссис Лидфилд серьезно пострадала? — спросил я.
Он скорчил гримасу и сказал:
— Ну, вы знаете, как бывает в подобных случаях. Если она получит компенсацию, то будет бегать как ни в чем не бывало. Если же суд ей откажет, то будет лежать в кровати целый год. Глимсон — опытный адвокат, специалист в делах такого рода.
— Вас тоже не назовешь неопытным. Он ухмыльнулся.
— О, из всех чертовых… — начала Берта, но я успел ее прервать.
— Извини, — сказал я, обращаясь к Берте, — если ты собираешься сама этим заняться, то я ухожу, — и направился к двери.
— Дональд, не уходи.
Я раздумывал, многозначительно глядя на нее.
— Я буду молчать, — пообещала Берта. Я отпустил ручку двери.
— Миссис Кул что-то говорила о своей готовности заключить соглашение, чтобы не выступать в качестве свидетеля, — торопливо сказал Мисгарт.
— Но она уже выступила в качестве свидетеля, — заметил я.
Порывшись в портфеле, Мисгарт вытащил из него какие-то бумаги и стал внимательно их просматривать.
— Я думаю, что, возможно, дело удастся замять. Видимо, именно по этой причине Глимсон хотел поскорее получить под присягой ваши показания. Думаю, теперь он хочет заключить компромиссное соглашение.
— Ну что же, — сказал я, — все, что вы хотите. Он с удивлением посмотрел на меня:
— Вы хотите сказать, что не склонны сейчас заключать соглашение?
— Не особенно.
— Почему же, мистер Лэм? Я не хочу затевать спор и полагаю, что мы все можем решить по-деловому и вполне дружески. Но у нас теперь есть доказательства того, что миссис Кул вела себя безответственно. Она остановилась в неположенном месте в неположенное время, давала сигналы противоположного смысла, собиралась сделать два незаконных маневра.
— А что насчет вашей клиентки? Если бы мистер Лидфилд вел свою машину на большой скорости, то он должен был бы подъехать к перекрестку раньше, чем Эстер Уитсон. Значит, тогда она должна была смотреть за его машиной, — заметил я.
— Я согласен с вами, что в этом деле есть несколько темных моментов.
— Однако Глимсона они не смущают. Мисгарт вздохнул:
— Я надеялся, что в ходе разбирательства все прояснится само собой.
— Сколько хочет Глимсон? — спросил я.
— Не «имею ни малейшего представления. Я продолжал курить.
— Если вы со своей стороны согласны внести какую-то сумму, то и моя клиентка, возможно, тоже будет готова внести свою долю, а между собой мы можем все уладить.
— Может быть, хватит ходить вокруг да около? — спросил я.
— В сложившейся ситуации имеются некоторые неприятные аспекты, — ответил Мисгарт.