Как там у профессиональных театралов? Декорации?! Вот их и следует использовать! Она поставит такие декорации, которые отобьют всякие сомнения у спасателя в ее искренности. Люся посмотрела на Смолкина, прикидывая, каким еще образом его можно использовать. Федор, поймав ее задумчивый взгляд, ощетинился и приготовился к обороне.
– Трубу в ванной тоже нужно поменять, – загадочно произнесла Люся. – Течет. Федор, ты утром и ее открути!
– Правильно, – поддакнула Настена, – открути, а я сбегаю и куплю новую.
– Не буду я ничего откручивать, – возмутился тот, – если течет, то вызови слесаря.
Смолкин, сам того не ожидая, подсказал Селивановой, как следовало действовать, чтобы заманить спасателя в ловушку. Ее первоначальный план относительно капитального ремонта ванной Смолкина отошел на второй план. Действительно, можно просто вызвать слесаря! И пусть спасатель не думает, что у нее перегорела одна лампочка, которую можно заменить в течение двух минут. У нее и трубы забьются, и унитаз перестанет сливать, и душ оторвется. Ее ванную нужно будет спасать и спасать! А слесаря она позовет для отвода глаз. Он станет ее алиби. Нет, она не только отличная актриса, она еще и замечательный стратег! Ее так и тянет на приключения и бытовой экстрим. Но что же делать, если мужчины сами такие инфантильные?!
Смолкин, как ни странно, после ухода Настены проявил завидную активность. Он вначале устроился перед телевизором на диване, собираясь смотреть футбол, но внезапно передумал. Со словами «какая у тебя замечательная подруга», Федор придвинулся к Люсе, переходя на тему, что и она сама тоже ничего. Ясно, что мужчина, привыкший к беспорядочным половым связям, потянется к первой оказавшейся возле него женщине с сексуальными домогательствами, да не просто оказавшейся рядом, а к собственной жене. Но Люся никак не ожидала, что его потянет настолько быстро.
– Федор! – Она попыталась его образумить. – Что ты делаешь?!
– Собираюсь исполнить свой супружеский долг, – нагло заявил тот, наплевав на футбол.
– Гляди! – истерично вскрикнула Люська. – Они чуть не забили гол в свои ворота!
– И черт с ними, – игриво сказал Смолкин. Он схватил Люсю за руку и потянул к себе на диван.
– У меня голова болит! – крикнула она, вспомнив, что обычно говорит жена мужу, когда тот начинает любовные игры.
– Мы с тобой думать не будем, – пообещал ей тот и продолжил свое форменное издевательство. – Мы совершим это совершенно необдуманно!
– У меня чайник на плите! – взвизгнула Люся, пожалевшая о том, что так рано отпустила подругу. Смолкин казался ей таким безобидным и присмиревшим, а тут – на тебе!
– Да? – Федор прислушался. Из кухни не доносилось ни звука.
– Да! – Воспользовавшись его минутным замешательством, Люся побежала на кухню и встала у плиты. Она приложила руку к сердцу, которое бешено колотилось, намереваясь выпрыгнуть из груди. В этот момент Люся перебрала в памяти все, что предполагала делать в подобной ситуации, заставшей сейчас ее врасплох.
– Ну, что там? – недовольно поинтересовался развратный Смолкин.
– Сейчас иду, – пообещала Люся и набрала в легкие побольше воздуха.
Да. Одно дело тихо и мирно рассуждать о пагубных наклонностях Смолкина, и совсем другое – участвовать в его оргиях. А Люся пообещала Настене, что ни за что и никогда не допустит между собой и Федором никаких отношений, кроме супружеских. Впрочем, супружеские отношения подразумевают некую близость, на которую явно рассчитывал мнимый супруг.
– Пухлик, – подыграла ему Люся, кокетливо теребя рыжий локон, – я не могу так сразу. Мне нужна романтическая обстановка. Помнишь, как в наше первое свидание?
– У нас было первое свидание?! – изумился Смолкин, успевший за время ее отсутствия раздеться до трусов.
Люся окинула взглядом его полную фигуру с намечающимся животом, кривые волосатые ноги, растерянную физиономию и чуть не прыснула со смеху.
– А что мы на нем делали? – допытывался Федор.
– Пили вино! – выкрикнула Люся, понимая, что тот ничегошеньки не вспомнит. Впрочем, если он свидания не помнил, то это вовсе не означало, что его не было. – При свечах! На День радио, – на всякий случай добавила она, будучи уверенной в том, что все случившееся в этот день напрочь исчезло из его памяти. В том числе и его свадьба с Селивановой.
– А-а-а, – протянул Смолкин.
– Я бегу в ванну, – подмигнула ему Люся, – а ты организуй пару бокалов и свечи. Договорились?!
– Договорились, – пробормотал Смолкин, провожая ее жадным взглядом.
Люся кинулась в ванную комнату и заперлась. Она открыла воду, прижалась к прохладной стенке и потерла руками виски, как всегда, когда собиралась серьезно обдумать сложившееся положение. Идти на поводу у бабника Смолкина нельзя было ни в коем случае. Во-первых, Настена обидится, узнав об их близости, потому что Люся не сможет от подруги ничего такого скрыть. Во-вторых, Смолкин ей совершенно не нравился. Еще вчера она могла бы сомневаться в этом, но сегодня… Сегодня произошло событие, о котором она так мечтала! Ей встретился спасатель, в которого она, придется в этом признаться, влюбилась с первого взгляда. И этим все сказано.
Люся нащупала в кармане джинсов таблетки со снотворным и улыбнулась. Да, она все продумала заранее. Одна таблетка, нет, лучше парочка таблеток для такого Пухлика, как Смолкин. И он уснет крепким сном, прекратив всякие домогательства.
Для того чтобы тот не заподозрил ее в обмане, Люся скинула блузку и осталась в легкомысленном кружевном топе, способном вскружить голову любому мужчине.
– Селиванова, – пробормотал Смолкин, уставившись на нее, – а ты, оказывается, красавица!
«Вот так, – с горечью подумала Люся, – стоит только раздеться, и ты в его глазах уже красавица!»
– Давай выпьем за любовь! – предложила она, беря бокал с вином. Смолкин времени зря не терял. Как только Люся скрылась в ванной, он тут же выполнил романтические требования своей, как он думал, законной супруги.
– Давай, – согласился тот и потянулся к своей посуде.
– Ой! – крикнула Люська. – Пухлик! Я забыла закрыть в ванной кран. Сбегай, посмотри, там вода не переливается?
Это был блестящий ход! Наивный Смолкин тут же бросился в ванную, беззаботно оставив свой бокал, куда Люся тут же закинула снотворное. Она испуганно глядела на коварные пузырьки, грозящие разоблачить ее обман. Но к возвращению Федора вино в бокале приняло первоначальный вид.
– Ничего там не переливается! – объявил Смолкин и взял бокал с вином. – За любовь! – торжественно провозгласил он, чокнулся с Люсей и залпом выпил.
Она проследила за его движениями и чуть пригубила сама. То, что снотворное начнет действовать не сразу, она знала, но надеялась на алкоголь, в паре с которым Смолкина ожидала бронебойная реакция. Но ничего страшного для Смолкина не произошло. Он крякнул и налил себе еще.