И у нее получилось! Смолкин, услышав ее голос, подскочил и огляделся.
– А? Что? Где я? – озирался он. – Белкина! Ты где?
– Она здесь, – хмыкнула Люся и ткнула пальцем в трубку.
– Белкина, у тебя что-то случилось? – воскликнул Федор, вырывая трубку из рук Селивановой и прислушиваясь к Настене. – Ничего не случилось, – он облегченно вернул трубку Люсе и снова завалился на диван.
– Случится, – пообещала ему Люська, – если ты сейчас же не встанешь. Принесу ведро с холодной водой и вылью его на тебя!
– Ты чего? – испугался сонный Смолкин. – Сдурела?! Да встаю я, встаю.
И он действительно поднялся и, держась за стены, пошатывающейся походкой направился в ванную. Люся тоскливо поглядела ему вслед. Бедный Смолкин! Вчера она явно переборщила со снотворным. Теперь он не только не сможет выкрутить лампочку и вывернуть канализационную трубу, но еще и не дойдет самостоятельно до редакции. Впрочем, последнее ей было как раз на руку, которой она и собиралась поддерживать мужа по пути на работу. А что касается сантехники и электричества, так Люсе все придется сломать самой. Ей не впервой заниматься мужской работой. Сегодня у Смолкина руки и впрямь не оттуда растут. Она вздохнула и направилась на кухню варить кофе.
Трудовая неделя в редакции газеты «Знамя труда» началась со знаменательного события: молодожены, на днях официально зарегистрировавшие свои отношения, как ни странно, вовремя появились на своих рабочих местах. Главред Сан Саныч поздравил Смолкиных с началом супружеской жизни и объявил, что на этой неделе освободил Федора от всех поручений, предоставив ему самому выбирать темы. Смолкин отреагировал довольно странно. Он вяло улыбнулся, качнулся и ухватился за Селиванову.
Пока Люся тихо поругивала мужской шовинизм – ее-то от работы никто освобождать не собирался, – Гортензия Степановна, встретив пару в коридоре, проводила молодоженов недоверчивым взглядом. Уж слишком бодро шла Селиванова, и слишком апатично тащился за ней Смолкин, еле переставляя ватные ноги. Эллочка также выразила возмущение по поводу безразличного вида Федора. По ее мнению, за несколько дней семейной жизни он должен был исхудать до костей, вырвать с горя все волосенки и разбить лоб о бытовые проблемы, которыми обеспечила его Селиванова.
– Все будет, – пообещала Люся, – все еще впереди!
Она проводила Федора в кабинет и усадила за стол. Товарищи по перу переглянулись.
– Что с ним такое?! – подозрительно спросил Василий.
Люся пожала плечами. Когда Эллочка болела и ходила бледная, как утренний туман, его это не интересовало. Когда Белкина споткнулась и упала под колесо асфальтоукладчика, он тоже не удивился. Асфальтоукладчику повезло. Белкина оказалась шустрой девицей и перекатилась под «Мерседес». Когда после Белкиной в больницу попала Гортензия Степановна с подозрением на раздвоение личности, Василий тоже не волновался. А здесь такая забота о ближнем! Или это не забота, а нечто другое?
– Вспомните свой медовый месяц! – нагло заявила Селиванова и поцеловала Смолкина в лоб.
– А у нас что-то было? – шепотом спросил Федор.
– Еще как! – прищурив правый глаз, крикнула та. – И еще сколько! У! Половой гигант!
Смолкин самодовольно откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки.
– Да, я такой, – важно заметил он и зевнул.
Василий скуксился, а Константин принялся рассказывать пошлые анекдоты на тему. Люся криво усмехнулась: чем бы мужики ни тешились, лишь бы к ней с расспросами не лезли, и пошла к себе. В кабинете уже сидела Настасья и выжидательно глядела на дверь. С первого взгляда Люсе показалось, что та не спала всю ночь, карауля своего Федора под окнами квартиры. Как хорошо, что между ними ничего не случилось. Чтобы она сейчас сказала подруге, влюбленной в этого Смолкина до одури?
– Все вполне благополучно, – успокоила она Настасью. – Я дала ему снотворное.
– Бедненький, – тут же пожалела Федора Настасья, – потому он и не мог проснуться ранним утром.
– Хорошо же раннее утро! В девять-то часов! – возмутилась Люся.
– Он не привык вставать так рано, – продолжала оправдывать Федора та, – он же творческий человек!
– Я тоже человек, между прочим, – буркнула Люся, – и не собираюсь выслушивать стоны по поводу Смолкина. Беги лучше, Настя, за билетами на вечерний сеанс. А еще лучше, возьми сразу на два. Скажешь, что очень понравился фильм и постараешься задержать его еще на пару часов.
– Думаешь, у меня получится? – недоверчиво спросила та.
– Еще как получится! – обнадежила ее подруга. – Он в невменяемом состоянии реагирует на твой голос, как собака. А в меняемом тем более среагирует.
– Тогда я побежала?! – спохватилась Белкина.
– Одну минуту, – задержала ее Люся, – за билеты должен платить кавалер. – И она достала из сумочки кошелек, из которого извлекла деньги.
– Ты что?! – возмутилась Настасья. – Лазила по его карманам?!
– Жена я ему или не жена?! Или развод и имущество пополам!
– Жена, – согласилась с ней Настя, подобострастно кивая, – никаких разводов. Тонкая организация Фединой души не выдержит стрессов.
– То-то, – усмехнулась Люся и сунула в ладонь подруги купюры.
Белкина накинула плащ и скрылась за дверью. Только Люся подумала о том, что нужно поработать, как к ней в кабинет прибежала Эллочка. Пришлось кратенько так, на часик, рассказать той, как она перевоспитывает Смолкина.
– Ему сегодня звонили, – заговорщически шепнула секретарша, – женским голосом требовали встречи. Я сказала, что Смолкин умер!
– Да ты что?! – Люся не знала, как реагировать на подобную новость.
– Затем, – в зеленых глазах Эллочки промелькнули мстительные огоньки, – ему снова звонили.
– Да ты что?!
– Женским голосом! И требовали свидания! – Она грозно сдвинула выщипанные брови. – И я снова сказала, что Смолкин безвременно кончил!
– Что он сделал? – не поняла Люся.
– Помер! Я всем, кто его домогается, говорю, что его уже нет среди живых!
– Может быть, – предположила Люся, – не нужно этого делать? Как-то нехорошо.
– Нехорошо оставлять девушек с носом! – заявила Эллочка и собралась уходить. – Я продолжу?
– Продолжай, – неуверенно ответила ей Люся.
Когда за секретаршей закрылась дверь, она задумалась над причинами женской мести. В данном случае все они были как на ладони. Эллочка мстила Смолкину за то, что он ее обманул и бросил. Но таким изощренным способом?! Впрочем, мысли о женском коварстве и мужском эгоизме пришлось пока оставить и хоть немного заняться работой.
Вернувшаяся Настя показала билеты сразу на два сеанса подряд на один и тот же фильм. Люся подумала, что она на месте Смолкина не выдержала бы и часа гламурной комедии. Но у Насти было такое одухотворенное лицо, что говорить за Смолкина она не стала. Кто его знает? А вдруг ему понравится? Если не фильм, так компаньонша. Компаньонш тот обожает. Правда, каждый раз новых.