– Дай угадаю… ты хочешь понести продукты, и еще заплатить за них?
- Да, я так и сделаю.
Он посмотрел на сиденье. – Как я уже говорил, я старомоден. Но если это твой долг, то я отступлю.
И именно поэтому у нее не было проблем с этим.
Кроме того, он может справится с вещами, а она захватила из багажника вещи из ВС: Однако, она была смущена, и она не собиралась оставлять их в багажнике. Не было никаких претензий на раскрытие ее секрета, но еще более важно не было никаких причин, чтобы скрывать это. Она была взрослой женщиной, черт возьми, и она могла купить себе…
Голос в ее голове становился все более резче и оборонительней, что ей захотелось узнать, кто именно говорил это в ней. Может быть это ее отец.
Прекращая смешную напыщенную речь, она припарковала автомобиль. Пока Век вышел из машины, схватив сумки из Хеннефорда, она обошла вокруг седана, открыла багажник и с высоко поднятым подбородком, забрала все свои милые-кружева и провела их в кухню.
- Ничего себе, - сказал он, глядя на стены. Шторы. Полки.
- Я должна была предупредить тебя.
Хорошая новость, ее кухня вся была в кошмарной петушиной тематике, что обычно заставляло людей остановиться и осматриваться вокруг, так что у нее появилась возможность убрать свои сумки за угол, с глаз долой.
- Я не думаю, что я когда-либо видел… - Кивнув, она была благодарна, что он недоговорил, хоть и не должен был. « … так много петухов в одном месте» эти слова буквально витали в окружающем их пространстве.
- Старушке, жившей здесь до меня, они нравились.
- О боже, звучит ужасно.
- С тех пор как я переехала сюда два года назад, я много раз собиралась прийти сюда с ножом и содрать все это. Но всегда появлялась какая-нибудь работа, занимающая меня.
Хотя, видя его взгляд, у нее появилось желание сосредоточиться на этом как можно скорее. На рисунке обоев было около трех разновидностей поз петушков выстроившихся так, словно они были конкурентами, соревнующимися за трофей. Цветовая схема была коричневой, красной, и сливочной, с зелеными пучками травы под их ногами. И каким-то образом, хоть этим обоим уже было добрых двадцать лет, они все еще сохранили свою живописность.
- Это я или их глаза действительно следят за нами? – спросил Век, положив пакеты на стол.
- Нет, они наблюдают за нами, все в порядке. Творя чудеса в моей диете, я чувствую, словно ем перед аудиторией, и из-за этого я не ела уже курицу с мая прошлого года.
- Они похожи на птиц.
- Только не для терминов фермы. Я знаю. – Когда она подошла и открыла шкаф над плитой, она сказала: - Я иногда думаю, что они хотят использовать меня, и боюсь, что если они уже загипнотизировали меня? Кстати, кастрюли здесь. Тарелки там и ножи вон там у посудомоечной машины.
- Спасибо.
Когда он снял с себя пальто, его большие плечи выпрямились и должны были бы быть в одежде, но в ее голове они каким-то образом были голыми, заставляя ее тяжело дышать. Самое время отвлечься, подумала она, в то время как он начал распаковывать продукты.
- Эй, почему бы мне не начать распечатывать дела, а ты тем временем занялся бы готовкой еды? – сказала она.
- Было бы здорово.
- Это может занять некоторое время. Мой принтер древний.
- У нас есть время.
Очевидно: судя по тому, как он был сконцентрирован на пачке с чипсами, он пытался выполнить операцию над мозгом с помощью микроволновки. И ладно, ничего себе. Прохладный, бесстрастный, адски красивый и сексуальный, но это оцепенение дело его доступным. Ну, и еще то, как он открывал эту упаковку. Она никогда раньше не считала себя его поклонницей, но как оказалось даже красивые люди могли не уметь что-то делать правильно.
В своем кабинете вниз по коридору, она зарегистрировалась в базе данных ДСП, высвечивая отчет, и стояла возле принтера, готового выполнить работу со своим стандартным замятием. Которое произошло дважды.
Первым намеком, что на другом конце дома было не все хорошо, был безошибочно определенный аромат горящего мяса. Вторым, взрыв проклятий. Которые продолжались до тех самых пор, пока она не вернулась с распечаткой. Дымовая бомба.
Запищал детектор дыма. Все, что было на сковороде в печи, вероятнее всего гамбургеры с мясом, но с Веком возможно это мог быть и начос, который теперь было необходимо тушить пожарным шлангом. Он взял его, направляясь к беспорядку в раковине, поставил его туда, и залил его водой. И сразу же начал раздувать дым полотенцем возле кричащего на потолке устройства, не вставая при этом на цыпочки.
- Думаю, одного из петухов замучил жар, - прокричал он.
- Меня не удивило бы.
Она спрятала улыбку, положила бумаги на стол и глянула на то, что он выложил на тарелку: Куски оранжевого сыра, связывающиеся на молекулярном уровне со слоем Сантитас. Была единственная вещь, которую можно сделать, подумала она.
Направляясь к телефону, она сказала: - С чем ты любишь пиццу, о, могучий фермер?
- С пепперони и колбасой.
- Хороший выбор.
Набрав номер, она посмотрела в его сторону. Нижний край рубахи задрался, и ее взору открылся краешек черного пояса его Келвина… а также участок упругой кожи, с темной линией, идущей вниз от его пупка.
В самое короткое время ее мозг вернулся обратно к сцене накануне в его ванной. Один миг, и она была там, снова видя его тело обнаженным.
- О, да, привет, - она быстро отвернулась. – Мне нужна доставка. Да, мне. Большую пепперони с колбасой. Да. Нет, не пью… Нет, я не хочу вторую пиццу бесплатно… Нет, ничего крылатого… Нет, спасибо, нам не нужно – никакой корицы. – Ради бога, для этого потребовалось больше времени, чтобы закрыть их «сделки», чем сгонять до них и купить эту проклятую пиццу. – Большое, спасибо!
Отключившись, она расправила плечи и повернулась вокруг –
Век стоял прямо за ней, веки припущены, его тело было настолько большим, что она казалась, он был на пять футов большее ее. Она не двигалась. Он тоже.
- Вы верите в то, что признание облегчит душу? – спросил он мрачно.
- Да…
- Тогда я кое-что скажу тебе.
О, боже, это было именно той причиной, почему они не могли смешивать работу и удовольствие: когда их глаза встретились, она уже не думала о работе. Она думала, возможно, придется пересмотреть свои правила на счет этого.
Я видела тебя обнаженным вчера вечером, ты был красив.
- Что? - выдохнула она.
Я хочу тебя, хоть и не должна.