С плавной грацией, ее руки поднялись и прошлись тонкой линией по ярким ремням бюстгальтера, а затем плавно последовали на жесткие чашечки, загибая их, прося его. С рычанием, он залез ей под юбку, пристраивая себя между ее ног, соприкасаясь в плотную с ее бедрами, и начал изучать все, что попадалось на его глаза: он вырисовывал своим ртом поверх ее удивительного бюстгальтера, создавая скрежет кружев от его языка, но и от розовой плотной плоти под ним.
Для него этого было недостаточно.
Грубыми, нетерпеливыми руками, он оттянул чашечку, обнажая сосок. «Чертов ад…» он начал говорить: - Ты…
Незаинтересованная в его болтовне: ее пальцы в спешке схватили его затылок, притягивая его вниз к груди. Когда он начал сосать ее сосок, она измученно застонала, а его поглаживающие движения, требующие все большого, сорвали последнюю сдержанность. Вдруг, он приподнял ее, протискивая одну из своих рук под нее и поднимая ее вверх, используя другую руку, чтобы проскользнуть между ее бедер, в это теплое местечко, спрятанное за чулками и трусиками.
Он провел своей ладонью сверху, чуть надавливая, там, где это было так необходимо, - ВЕК!
Произносимое его имя звучало как «больше, больше, больше». И он собирался дать ей это. Переключившись на другую сторону, он прикусил другую половину лифчика, стягивая его зубами вниз, прежде чем он получил доступ ко второму соску.
Но и этого все еще было недостаточно. Он нуждался в полном контакте с ней голой. Вот, теперь…
Ее прерывистый стон это было всем, что ему нужно было услышать
Христос, это должно было случиться, подумал он. Это должно было случиться.
Век полностью доминировал над ней.
Райли не ожидала чего-то меньшего, но каково же было ее удивление, насколько это превзошло все ее ожидания. Часть ее билась с мыслью, что в том, как они далеко зашли, была повинна она, потому что если бы она сказала ему, он бы отступил в ту же секунду. Но другая ее половина, была поглощена тем какие пришли к ней уверенные, сильные, эротические чувства исходящие от его рта, рук, ног и интенсивно горячего взгляда.
Без сомнения он был рожден для секса… и развил свой талант за все эти годы.
Внезапно, как будто он прочитал ее мысли, его взгляд пронзил ее и запер, в то время как он играл с ее соском своим языком… и когда его веки опустились, она знала, что он хотел, чтобы она наблюдала за ним.
Что за зрелище это было. В стороне от лифчика он работал над ней там, облизывая и посасывая ее, а его плоская рука поглаживала ее. Боже, он был большим во всем: его эрекция была длинной, толстой, плечи же были настолько велики, что она не могла ничего увидеть помимо них, а его нижняя часть тела занимала все пространство между ее расставленными ногами.
Он стянул с нее полностью бюстгальтер вместе с широко раскрытой рубашкой, и ее юбку вокруг талии, следующим логическим снятием было тонкое нейлоновое покрытие на ее ногах, она соскочила со стола, чувствуя как его ладонь, затрудняет ей движения. Погрузив свои пальцы в эластичный пояс, она потянула вниз, собираясь снять с бедер обтягивающие ее чулки.
- Я возьму это отсюда, - Век опустил свой огненный взгляд на ее тело. – Ммм.. оттуда, где я хочу быть.
Когда он улыбнулся, словно хищник, она приподняла свои колени, помогая ему медленно стянуть с нее чулки. И только после того, как тонкая ткань была удаленна с ее ног, она задумалась, как далеко все это собиралась зайти. Она действительно собиралась принять то, что они оба этого хотели? Если ответ «да», то почему бы и нет.
Но, черт, жужжание убило ее дискуссию о наличии презерватива, и да, теперь она знала, почему люди делали глупый выбор, когда дело доходило до секса. Все, что действительно имело значение, так это то, что ее после ужалит все то, что произойдет в течение этих интенсивных минут, и они удовлетворятся, а также то, что ей придется жить с этим, может быть всегда… это было не более чем далеким эхом, которое она едва могла услышать, сказанном на языке, который она не хотела переводить.
Пятьдесят тысяч лет эволюции, знали, в чем было дело.
Поднявшись, Век вернулся к ее рту, глубоко целуя ее, в то время как его руки последовали вниз.
Проклятье, взлетевшее по ее горлу было больше, чем вибрацией звука: Его рука вернулась к ее промежности, задевая за ее внутреннюю часть бедра, направляясь в игру, которую он уже проделал с бюстгальтером. – Век, - залаяла она снова, когда его прикосновения устремились в центр полосы из атласа.
Он был осторожен, прикладывая ровно столько усилий, сколько нужно было, надавливая на ее чувствительные места, поглаживая ее в узком кругу, что заставляло ее тело почувствовать себя и совершенно свободной и невыносимо напряженной.
Закрутив трусики, она не хотела чтобы между ними было хоть что-то… и все же барьер из шелка был не так уж плох, шов по верх них добавлял новое измерение ее чувствительности. Он не останавливаясь целовал ее рот, шею, грудь, пока она не почувствовала, словно он был на всем ее протяжение, окружающим ее, взявшим ее, даже если они еще воссоединились не в полной мере.
Быстрым перемещением, он поднял свое туловище от нее, и втолкнул свои бедра в ее, блокируя их тела вместе. Затем скрутив нижнюю часть позвоночника, он уперся об землю, поглаживая ее своей эрекцией, смотря на их связь.
Боже, его лицо было темным от голода, словно его прохладный запас иссяк, а бесстрастная маска была взорвана в аду, сменившись необходимостью вожделения, заперев его челюсть.
Они собирались сделать это, поняла она.
Это был шок. В ее жизни, выбор был делался на основе данных с экрана должны и должны, или лучше не надо. Этот же горячий секс, несомненно, был в последней категории… и тем не менее она не собиралась останавливаться на этом. Они сделают это предохраняясь, хоть и не в постели. Эта таблица работала просто отлично. Но были вещи, которых она опасалась, что будет чувствовать нечто фантастичное первой. Опустившись вниз по ее телу, она взяла свою ладонь и скользнула между ними – голова Века упала. – Чеееерррртт…
Идеальное чувство: Его член был даже больше, чем ей казалось, в обхвате ее ладони – звук звонка был настолько громким, словно прогремел выстрел.
На мгновение, она не могла понять, что адский шум это был, и почему она должна о нем заботиться. Век пришел в себя первым.
- Пицца.
- Чт..о?
С быстрым логическим связным мышлением, он протянул руку и выключил свет, так чтобы тот, кто привез их пепперони с колбасой, не увидел тут секс-шоу. Затем, эффектными руками, он стащил рубашку обратно, одернул ее подол вниз, и засунул руку в штаны, переставляя свое возбуждение, таким образом чтобы его ширинка не была похожа на цирковую палатку.
- Я позабочусь о нем, - сказал он ровным голосом. Словно ничего не случилось. Совсем.