- Плохие, - ответил один из них. – Мы делаем все, что в наших силах, офицер.

- Я знаю.

Опора каталки была приподнята так, что она доставала ей по уровень талии, прежде чем колеса унесли его прочь, она еще раз взглянула на жертву, делая ментальный снимок. Кронер выглядел так, будто он попал в автомобильную аварию, а лицо исказилось так, словно он не пристегнул ремень безопасности и вылетел через лобовое стекло. 

Райли оглянулась на Века.

«Слишком много недочетов в картине, - подумала она. – Особенно, если учесть его предположение в том, что он участвовал во всем этом – не было никакой возможности при драке избежать ушибов и царапин».

Остается вопрос… кто же сделал это?

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Век повернул голову и как только их глаза встретились, все вокруг словно исчезло: будто вокруг не было никого кроме них… и они стояли не в пятнадцати метрах, а лишь в пятнадцати дюймах друг от друга.

Внутри ее тела зародилось тепло, так, словно она сейчас находилась в жарком закрытом помещении. Она списала все на ответ надпочечников за стресс.

Стресс, черт побери. Не сексуальное влечение.

Разорвав связь, она обратилась к вновь прибывшим служащим: - Лента у вас?

- Так точно, офицер.

Правильно, надо вернуться к работе: Кратковременный миг неуместного влечения не станет мешать выполнять ей свою работу. Во-первых, она была здесь главной, и во-вторых, ее профессиональная этика требовала ничуть не меньшего. Кроме того, она не собиралась пополнять список его фанатов. Ей нужно было заниматься делом, и оставить эти глаза лунного пирога?? для других.

Кроме того, такие парни как Век не смотрели на таких женщин как она, и это было к лучшему. Она была гораздо больше заинтересована в работе, нежели в показе своих ножек, укладке волос, и конкуренции в Олимпийских играх. Британи – запишите по буквам Бритни, местная красотка в их офисе – он и она были бы хорошей парой, если бы захотели.

Райли же собиралась разобраться действительно ли сын, пошел по ужасным стопам отца.

Глава 2

При нормальных обстоятельствах, Джим Херон считал себя полным неудачником. 

И это было меньшим, по сравнению с каждодневным дерьмом как Варкрафт, или же теннис и покер.

Не то чтобы он терял время за зря, проводя время за играми, но он просто не знал, что еще сделать, лишь бы выиграть и оказаться на самом верху списка в таблице.

И опять же это было не столь важно.

Когда дело доходило до войны с демоном Девиной, он был словно в огне, он был в ярости: Он проиграл последний раунд.

Потерянный выигрыш. Они сражались за семь душ, он и это сука теперь были наровне, со счетом один-один. Конечно, впереди были еще пять битв. Эти пять душ, за которые ему предстояло бороться, еще нужно было найти.

Если он проиграет? Этот демон будет господствовать не только на земле, но и на небе… это значило, что его мать и все другие добрые души, а также он сам и его верные солдаты - падшие ангелы будут обречены на вечные муки.

И лишь недавно он обнаружил, что в религии использовалось гипотетически верная мотивация. Ад был фактически вечными муками, это было реально. Реальная действительность же в том, что все то, что он ранее считал глупыми записями святош, стало правдой после того, как он умер.

Так что да, ставки были слишком высоки, и он чертовски ненавидел проигрывать. Особенно, когда ему не было необходимости спускаться вниз.

Он изо всех старался победить в игре. Его босс, Найджел. Со своими дурацкими «правилами».

Это была такая чертовщина в духе: Когда человек находился на перекрестке его или ее жизни, он должен был повлиять на исход, и ему бы отчасти помогло бы, если бы ему сказали, кто является целью. В конце концов, это не было таким уж секретом: Найджел знал. Его враг, Девина, знала. Джим? Не так уж много. И если бы не это черная дыра в имеющейся у него информации, он бы не был сосредоточен не на том человеке в последнем раунде и не продул бы его.

Так вот, он был связан с сукой, он был обозленный в гостиничный номер в Колдвеле, Нью-Йорк.

И он был не единственным недовольным.

Рядом, по ту сторону стенки, два глубоких голоса взад-вперед повторяли расстроено одно и тоже слово – дерьмо.

Экстренный выпуск новостей. Его крылатые друзья, Эдриан Фогель и Эдди Блекхоук, не излучали особого счастья, и определенно устраивали ему нагоняй в его отсутствие.

Это возвращение-назад-в-Колди-Колди-Колди не было такой уж и проблемой. Причина была в том, что именно Джим притащил их сюда.

Его глаза выглянули из-под пухового одеяла. Рядом с ним свернувшись в клубок, лежала собака, ее грязная жесткая шерсть, создавала впечатление, словно пес окунулся в бетон, хоть это и было не так. Следующее что попалось на его глаза, это открытый ноутбук со статьей трехнедельной давности газеты «Колдвел Курьер Журнал». Заголовок гласил «Пропавшие местные девушки», в стороне от текста была фотография с группой улыбающихся друзей, они стояли близко друг к другу, а их руки были обернуты вокруг друг друга. Подпись под рисунком гласила, Сесилия Бартен.

Его Сисси.

Ну не совсем «его», но он считал себя ответственным за нее.

Дело в том, что в отличии от ее родителей, друзей и общества, он знал где она была и что с ней произошло. Она не была ни частью бесконечных списков беглецов, ни в списке убитых бойфрендом или проходящим мимо человеком, она не была зарезана серийный убийцей, который по словам веб-сайта ССJ был убит этим утром.

Она была осквернена. Девиной.

Сисси была девственной жертвой для защиты самой священной вещи демона, зеркала. Джим нашел ее тело, висящее вниз головой во временном логове демона, он был вынужден оставить ее там. Было ужасно осознавать, что она потеряла свою жизнь из-за его врага, но потом он увидел ее вновь, ее душу в стене Девины… в ловушке вечных страданий, потерянная навсегда среди проклятых, заслуживших своей участи.

Сесилия не принадлежала аду. Она была невинной жертвой пойманной и использованной злом, и Джим собиралась забрать ее оттуда, даже если это будет последнее, что он сделает.

Вот причина, почему они вернулись в Колдуэлл. И также причина, почему Эдриан и Эдди были пьяны.  

Но без обид… к черту их.

С заботой, Джим подобрал статью и провел своим большим мозолистым пальцем по зернистому изображению Сисси с белокурыми волосами. Когда он моргнул, он увидел ее, всю в крови, свисающую над стоком белой фарфоровой ванной. Затем снова моргнув, он увидел ее уже в другую ночь, она стояла посреди тюрьмы Девины, напуганная до ужаса, запутавшаяся и беспокоившаяся за своих родителей.