- Это не бред, - Когда он посмотрел на нее, она встретилась с ним взглядом. – Ты можешь поговорить со мной. Без осуждения. Без огласки кому-либо еще. При условии, если ты не расскажешь о чем то противозаконном.
Его рот дернулся в горькой ухмылке. – Я не сделал ничего, за что можно было бы меня арестовать. Хоть я в действительности думал, что сделал это с Кронером в том лесу.
- Ну, если у тебя есть опасения, что ты такой же как отец, и перед тобой происходит кровопролитие, а ты еще и не можешь вспомнить о том, что произошло, то, конечно, ты бы так подумал.
- Я не хочу быть похожим на него. Никогда.
- Ты не…
- Ты меня не знаешь.
Его жестокое выражение прогнало холод по ней, даже несмотря на то, что ее ноги были сухими и в полном тепле, а она была одета в куртку и перчатки. Он был настолько уверен в ее отчужденности, что она спрашивала себя, какова была истинная причина того, что она не осталась у него накануне. С другой стороны, секс и сексуальное влечение было одним из способов заставить чувствовать себя ближе к другому, тогда как на самом деле это было всего напросто трением двух тел.
Сколько на самом деле она знала о нем? Не так много, кроме того, что она прочитала в его файле на ее рабочем столе.
Однако, она была уверена в одном: Он этого не делал, на самом деле, лишь обидел человека.
- Тебе нужно поговорить с профессионалом, - сказала она. Потому что, конечно же, у него были психологические последствия от того, кем был его отец. – Не неси это бремя с собой.
- Но в том то и вся проблема… это внутри меня.
Кое-что в тоне, которым он это сказал, заставило вернуться холоду в десяти кратном размере. Кроме того, что ей казалось, что тут как раз она сейчас сходит сума. – Говорю же тебе нужно поговорить об этом.
Он снова перевел взгляд на ярко-синее небо прослеживая белые полосы облаков. Через некоторое время он сказал: - Мне стало легче, когда ты ушла так быстро, прошлой ночью.
Ну, это было словно пощечина, возвращающая ее в себя. – Рада услужить, - сказала она сквозь зубы.
- Потому что я мог бы влюбиться в тебя.
Когда ее рот открылся и она облегчено моргнула, словно рыба, он постучал сигарету и выдохнул дым, поднимающийся в холодный весенний воздух. – Я знаю, что это ничего не значит. Но то, что я сказал, сейчас, это правда. – Слишком правильно. И все же, она не могла и пошевелится.
- Но вчера вечером… ты сказал мне, что ты никогда бы не стал брать меня к себе в постель.
Он покачал головой, его верхняя губа выгнулась в отвращении. – Абсолютно нет. Не туда где я был с женщинами, которые не имели значения. Ты..ты… - он низко и глубоко выругался. – Ты не похожа на других. – Райли сделала глубокий вдох. И еще один.
Она знала, что теперь было самое время, чтобы установить с ним прямой контакт: «Я действительно польщена, но…».
Вместо это же, она просто смотрела на него, как он повернул вокруг сигарету и взглянула на маленькую оранжевый огонек. Пробежалась по суровым и красивым линиям его лица, пытаясь бороться с тягой к нему…, а затем бросила: В этом скрытом от других месте перед пещерой, с ветерком свистящим между валунами, и солнцем на его лице, ее ноги начали снова скользить… теперь она поняла истинную причину почему она оставила его дома так быстро.
Не время для формирования вопросов: она чувствовала тоже самое, что и он, а он боялся ее.
- Но все это связано со всем этим дерьмом с моим отцом.
- Что прости? – услышала она, как спросила.
- Все это то что с тобой… Это связано и с ним. – Его глаза уставились на нее. – Он был влюблен в мою мать. Но не смотря на это, он разрезал ее своими руками, еще когда она еще дышала и сделал на полу рядом с ней сердце из ее же кишечника. Я знаю это, потому что именно я нашел ее тело.
Райли ахнула, ее рука непроизвольно поднялась к горлу, и она инстинктивно сделала шаг назад.. только для того, чтобы обнаружить, что она оказалась в ловушке против рока прислонившегося к ней.
- Да… - сказал он. – Такова моя семейная история. – Романтика путь к женщине, подумал Век, когда Райли стала белой как снег и попыталась отойти от него.
Глубоко затянувшись сигаретой, он выдохнул в сторону от нее. – Я бы не рассказывал этого.
Райли покачала головой, может быть, для того чтобы отчистить ее. – Нет.. нет, я рада, что ты это сделал. Я просто немного…
- Шокирована. Да. И это лишь одна из причин, почему я не говорю об этом дерьме.
Она убрала свободные пряди волос со своих глаз. – Но я имела в виду, именно то что сказала. Ты можешь поговорить со мной. Я хочу, чтобы ты поговорил со мной. – Он не был так уверен, что она думала бы также, дойди он до конца. Но по каким-то причинам он был открытым перед ней.
- Моя мать была его тринадцатой жертвой. – Боже, он завидовал тем парням, чьи «плохие истории» были о участии в продолжительном употреблении пива, порче государственного имущества, и, возможно, даже писании в чей-то бензобак. – Я был на летних каникулах в школе, оставаясь в арендованном с друзьями доме на Кейп-Код. Был уже поздний вечер и я остался последним из всех, так что когда я пошел домой я был один. Он принес ее в гостиную и там это и сделал. После этого, он должно быть поднялся на верх, судя по двум кровавым отпечаткам на дверном косяке в мою комнату, видимо чтобы проверить меня, не проснулся ли. Была лишь злоба – от того что не произошло. Он бы заклеил клейкой лентой мой рот, так чтобы я ничего никогда не слышал.
- О… Боже мой…
Поборов еще одно глубокое сопротивление, он заговорил с выдохом. – И ты знаешь, даже тогда, первым, что я сделал, как я заметил, я осмотрел свои руки. Когда я не нашел ничего на них, я побежал в свою ванную, проверил полотенца, проверил свою одежду – по иронии судьбы, то же самое я сделал и после случая с Кронером. И лишь тогда я понял… черт, жертва. Я набрал девять один один и разговаривая с ними по телефону спустился вниз.
- Ты нашел ее.
- Да. – Он протер глаза от образа алой крови на дешевом синим ковре, сердца сделанного из человеческих частей. – Да, я нашел ее, и я знал, это был он.
Он не мог продолжать, о том, что стало с ней или с ним самим. Память была отключена так долго, что он надеялся, что все распалось среди мыслей, возможно, превратившись в здоровую область. Но нет. Сцена, как он вошел в освещение неоновых теней, как он чувствовал пары сдерживания паники и ужаса, и все это было искаженно в психической фотографии, за исключением его ясности.
- Я читала о твоем отце, изучала его в школе, - прошептала Райли.
- М..
- Но не было ничего…