Скандальная репутация Александры могла осложнить ей в будущем поиск места, но в настоящем лишь послужила приманкой для приглашенных на бал джентльменов, или, во всяком случае, для наименее чопорных из них. Изначальное намерение укрыться в каком-нибудь уголке и как следует поразмыслить — тем более что было о чем — оказалось неосуществимым, к тому же пришлось отбивать атаки миссис Делакруа, которая вдруг загорелась желанием пересказать ей все сплетни, собранные на званых вечерах.
Поначалу Александра опасалась вольностей со стороны тех, кто ее приглашал, но потом, к своему негодованию, сообразила, что в глазах этих людей она — собственность лорда Килкерна и тем самым неприкосновенна. К счастью, Вирджил больше не появлялся, а потом и Фиона отказалась от мысли, что гувернантка будет ее занимать.
— У меня уже подкашиваются ноги! — пожаловалась Роза после окончания бала, плюхаясь на сиденье кареты. — Какое счастье! Как чудесно, что мы остались!
— Я говорила, что ты будешь блистать. — Фиона поощрительно потрепала дочь по щеке. — Ну что скажешь, племянник? Все сгорали от желания пообщаться с Розой.
Граф устроился поудобнее и прикрыл глаза, однако чуть погодя он все же ответил:
— В самом деле, мисс Галлант преуспела больше, чем я смел надеяться.
— Это потому, что у нее способная ученица! — тотчас заспорила Фиона.
— Более чем способная, — примирительно заметила Александра, пытаясь размять пальцы ног, зажатые узкими туфлями.
— А знаешь, что мне пришло в голову, племянник?
— Не знаю и не уверен, что хочу знать, — сухо ответил тот.
— Вот и напрасно. Через десять дней будет день рождения Розы. Как насчет того, чтобы дать в ее честь бал? Пригласим только сливки общества, Я сама лично всем займусь! Ах, я уже вижу убранство зала!
— Лучше уж смерть. — Люсьен приоткрыл один глаз и снова его закрыл.
Роза шмыгнула носом.
— Милорд, — вмешалась Александра из страха, что плотина будет прорвана, — такие решения не принимаются в два часа пополуночи и к тому же в состоянии усталости.
— Отлично, тогда я разнесу эту идею в пух и прах завтра поутру.
Глаза Розы наполнились слезами, но Александра подмигнула ей, показывая, что уладит дело. В итоге остаток пути прошел в мертвой тишине. Александре не верилось, что Люсьен спит, скорее он не горел желанием поддерживать разговор, и это подходило ей как нельзя лучше. Надо было обдумать, что сказать в том случае, если по приезду он решит вернуться к расспросам. Каким это могло стать облегчением — поделиться самым сокровенным! Люсьен заслужил ее доверие тем, что дважды за один день выступил в ее защиту — прежде такого не случалось, и тем более странным было то, что защитник поруганной чести прославился еще худшей репутацией, чем она сама. Подумав об этом, Александра невольно улыбнулась.
Наконец поездка окончилась. Как и ожидалось, Люсьен тотчас проснулся — вид у него был вполне бодрый. Александра сделала попытку последовать за Розой и Фионой наверх.
— Пожелайте им доброй ночи, — услышала она за спиной. Он стоял так близко, что дыхание коснулось ее волос. Александра приостановилась.
— Доброй ночи!
— А ты разве не идешь? — удивилась Роза, задержавшись на пороге.
— Я только возьму книгу на случай, если от усталости не смогу сразу уснуть.
— А я усну, едва коснувшись головой подушки, и уж точно не встану раньше полудня, — заявила Фиона. — Доброй ночи, племянник, сладких снов!
— И вам того же, тетушка.
Двери за леди Делакруа захлопнулись.
— Идемте, — сказала Александра.
— Не так быстро.
— Хотите дождаться утра, стоя столбом посреди холла?
— Вам просто не пережить, если последнее слово будет не за вами, — заметил Люсьен со смешком. Его дыхание снова пошевелило ее волосы.
Прежде чем ответите Александра отошла на пару шагов в повернулась.
— Я люблю одерживать верх в споре.
— Я тоже.
— Тогда почему же вы уступили Вирджилу?
— Разве я уступил? — Он сделал шаг.
— «Человек, который не может связать двух слов»? Весьма избитое выражение.
— Зато подходящее к случаю. По-вашему, мне нужно было обрушить на него всю мощь моего остроумия? На такую жалкую цель?
— В самом деле, цель жалкая. А теперь мне пора.
— Я же сказал, не так быстро! — Люсьен сделал еще шаг. — Не притворяйтесь, что вам непонятно, зачем мы остались наедине.
— Вы приказали мне, и я подчинилась.
— Какая неожиданная и приятная сговорчивость? Александра устремила на него долгий взгляд. Ей казалось, что ее спина ноет от тяжкой ноши, и хотелось переложить хоть часть этой ноши на чужие плечи, например, на плечи Люсьена Балфура.
— Когда речь идет о моей знатной родне, нельзя забывать об осторожности.
— Почему? — Люсьен взял ее за руку и потянул к двери в библиотеку.
— Если дядя решит выступить с публичным порицанием, я… я погибла!
В библиотеке царила кромешная тьма. Александра не видела ни зги, но Люсьен был, очевидно, хорошо знаком с обстановкой, потому что ни разу не сбился с шага. Засветив лампу, он усадил Александру на диван и уселся сам, очень близко, так что бедра их соприкоснулись.
— А пока этого не случилось…
— Пока этого не случилось, вольно или невольно он покровительствует мне уже тем, что в наших жилах течет кровь одних предков. Это сдерживает злые языки, вынуждает их держаться в рамках приличий.
Люсьен медленно поднял обе руки и потянулся к ней. Александра вздрогнула, ощутив, как выскальзывают из волос черепаховые гребни. По ее плечам рассыпались тяжелые волны, казавшиеся медными в тусклом свете лампы.
Когда Люсьен погрузил в них пальцы, она содрогнулась.
— Ты рассказала не все. — Он поднес прядь волос к лицу, прижал к щеке.
— Я… О Боже!
— О чем ты умалчиваешь?
— Лорд Уилкинс… — Александра судорожно вздохнула. — Его жена ненавидит меня.
— За что? — Пальцы снова погрузились в волосы, зашевелились в них, разделяя пряди. — Ты ведь ни в чем не виновата, верно?
Александра прижалась к плечу Люсьена и закрыла глаза, зная, что не сумеет сделать признание лицом к лицу.
— Я столкнула лорда Уилкинса с лестницы.
— С лестницы? Но зачем? — Пальцы прекратили свое неторопливое и завораживающее движение.
— Нечаянно, — прошептала она и, помедлив, добавила: — Почти.