Итак, Синклер вступил в драку, защищая ее честь. А когда он придет, она вновь поссорится с ним, черт побери!
— Послушай, Син вернется домой с минуты на минуту. Я не хочу, чтобы он знал…
Люси улыбнулась:
— Но ты довольна?
— Конечно, довольна.
— Это так романтично. Потом расскажешь мне все это.
— Непременно.
После ухода Люси Виктория встала и начала шагать по комнате. Если она правильно оценила характер мужа, Син имел обыкновение ставить себя в трудное положение, но в этот раз он рисковал ради нее! В дверь уверенно постучали, и Виктория вздрогнула.
— Входите.
Синклер толкнул дверь и заглянул в комнату.
— Майло сказал, что вы хотели меня видеть?
— Да. Будьте добры, закройте дверь.
Она приблизилась к окну. Ее сердце билось так часто и громко, что казалось, он мог это слышать.
— Что-нибудь случилось?
— Ничего. — У нее подкашивались ноги, то притяжение, которое она испытывала к нему с самого начала, было ничем по сравнению с охватившим ее сейчас потоком волшебного света. Тщательно продуманные слова перемешались у нее в голове.
Янтарные глаза маркиза лукаво блеснули.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? Возможно, вам удалось пополнить свой зверинец слоном или кем-то еще вроде этого?
Она засмеялась нервно и легкомысленно, что было совсем не похоже на нее.
— Нет. Я просто хотела извиниться за вчерашнее.
Он поднял бровь.
— Я это заслужил.
— Нет.
Синклер приблизился к ней на один шаг, словно пантера, и Виктория почувствовала себя газелью, которая очень хочет быть пойманной. Загадка состояла в том, что одновременно она сама чувствовала себя пантерой — ей не терпелось сказать ему, как она раскрыла его секрет.
— Вы не сможете меня обмануть, даже если очень постараетесь, дорогая.
Эти слова подействовали на нее мгновенно. При виде его дразнящей улыбки она не могла больше сдерживать себя.
С глубоким вздохом Виктория приблизилась к мужу, запустила пальцы в его темные вьющиеся волосы, притянула его лицо к своему и поцеловала. Его губы, одновременно твердые и нежные, слились с ее губами, лаская их, и в конце концов она забыла, кто кого поцеловал первым.
Наконец маркиз поднял голову, чтобы вздохнуть.
— Мне нравится, как вы извиняетесь, — пробормотал он; его глаза блестели.
Виктория поднялась на цыпочки и снова коснулась его рта.
— Это не только извинение, — сказала она тихим голосом, — но также и благодарность.
Его руки медленно скользнули вниз, и он притянул ее ближе.
— Добро пожаловать в мой ад.
Ее сердце задрожало. Он коснулся ее щеки, мягко очертил овал лица.
Виктория застонала.
— Люси рассказала мне, что вы были у Будлса вчера вечером.
Если бы сильные руки Сина не обнимали ее, она бы наверняка упала на пол. Его язык раскрыл ее губы и затем проник внутрь. Она не ожидала, что это так ей понравится. Мужчины желали и искушали ее и раньше, но Синклер не был праздным аристократом, лишенным всяких амбиций, кроме одной — поймать в сети богатую наследницу.
— Что из сказанного Уильямом заставило вас ударить его?
Маркиз оторвался от ее лица.
— Вы действительно хотите знать? Это так важно?
— Меня не интересует Уильям. — Она провела рукой по груди Синклера и почувствовала его крепкие мускулы. — Я хочу знать потому, что это касается вас.
Легкая улыбка тронула его чувственный рот.
— Вы хотите знать, что заставило меня действовать?
Виктория кивнула.
Он глубоко вздохнул, и Виктория тут же поняла — это было желание. Желание, которое он так долго скрывал.
— Этот негодяй хотел узнать, каковы вы были в… интимных отношениях.
— И?..
— И я рассердился, потому что вы, очевидно, считали его своим другом.
— Я никогда не ожидала многого от моих друзей-мужчин. Их всех, похоже, одолевает подобное любопытство.
— Но я тоже любопытен, Виктория. — Его руки, опускаясь, маленькими кругами ласкали ее бедра и ягодицы. Затем он привлек ее ближе к себе. — Вы чувствуете мое любопытство?
Ощущая неожиданную сухость во рту, она кивнула:
— Я чувствую ваше… любопытство вот уже несколько минут. — Его возрастающая твердь, прижатая к ней, сначала удивила ее, затем вызвала острое желание.
— Я ударил его, потому что у меня не было ответа на проклятый вопрос.
Лучше бы он просто повалил ее на пол и бросился на нее!
— Честно говоря, милорд, я тоже не знаю ответа. — Она торопливо вытянула его рубашку из бриджей. — Мужчины всегда так долго тянут… ну… вы сами знаете.
Синклер поймал ее руки и прижал их к груди.
— Вы говорили, что целовались с мужчинами и раньше. С десятками.
— Увы, это так. — Она горько улыбнулась. — Однажды я даже поцеловала лорда Уильяма. Явная ошибка с моей стороны.
— Но ничего, кроме поцелуев?
Вопрос прозвучал чересчур резко. Он требовал ответа, и в нем кипела ревность, даже несмотря на то, что он знал этот ответ.
— Ничего, кроме поцелуев.
Она освободила руки, чтобы провести ими по его груди под рубашкой, прямо по теплой коже, и его губы пришли в движение: они то ласкали ее губы, то удалялись, пока у нее не появилось желание целовать его снова и снова.
— Насколько мне помнится, вы не очень-то одобряли меня прошлой ночью.
— Теперь я знаю, кто вы.
Он вновь открыл рот, но она прижала к нему ладошку.
— Вы что, собираетесь весь день стоять здесь и задавать мне вопросы? Я ведь могу передумать…
Он отвел ее руку от своего лица.
— Надеюсь, вы не сделаете этого.
Все еще держа ее за руку, Синклер попятился к двери спальни, и Виктории оставалось только следовать за ним. Он нежно держал ее за руку, под бархатом его хватки чувствовалась сталь, а в глазах — страсть и желание. Она все еще могла сказать «нет», если бы захотела, но не сказала ничего. Это был Синклер, которого она целовала в саду в тот первый вечер, тот, кого она желала всей душой.
— Ваши ожидания могут не оправдаться, — неуверенно заявила она. — Прожить полгода в борделе…
— Я постараюсь не разочаровать вас.