– Не смотри так, словно боишься меня, – приказал он. – Ты хочешь этого так же сильно.
– Только часть меня, – согласилась она. – Но мне ненавистна мысль стать заменой Мелинды.
– Заверяю тебя, ты никогда не будешь заменой кого бы то ни было. Если не веришь мне, можешь прямо сейчас уйти.
Встав, он освободил ей проход:
– Уходи.
Она сползла с кровати, направилась к двери и повернула ручку.
Дверь открылась!
Он не закрывал дверь на ключ!
Она сразу остыла. Хочет ли она уйти? Свобода предоставила ей право выбора.
Он единственный мужчина, которого она любила по-настоящему, которого всегда будет любить. Он же не любит ее, но он не любит и Мелинду…
Что же ей делать? Уйти и поздравить себя, что сумела преодолеть страсть? Или воспользоваться счастливым случаем и провести ночь в его объятиях? После одной ночи такого блаженства все ее будущее покажется серым и пустым…
Но оно в любом случае будет таким, так зачем лишать себя чудесного воспоминания? Она не сомневалась, что все будет чудесно.
Френ обернулась.
– Решила остаться? – мягко спросил он, и на лице его мелькнуло и пропало непонятное ей выражение.
– Лучше сдаться сейчас, чем всю ночь не спать, трясясь от страха в осаде, – все-таки уколола его она.
Он поморщился.
– Ты правильно решила. Подойди сюда, женщина…
Она повиновалась.
– … и умягчи мое сердце и чувства поцелуем.
– Если ты хочешь только поцелуя… – подыграла она, но сердце ее забилось учащенно.
– Я желаю большего, но он станет началом…
Он целовал ее, лаская языком ее язык, растворяя ее тело в поцелуе и вызывая в нем дрожь страсти, пронизывающую насквозь.
Его рука скользнула под ее халат, лаская теплыми пальцами легкие изгибы тела. Другая рука уже развязывала пояс халата, высвобождая ее, затем поднялась к чувствительному затылку.
Целуя и покусывая подбородок, он скользнул вниз по длинной шее к плечам. Губы спустили лямочки ночной сорочки, и она упала на пол. Мужчина последовал за одеянием, и вот уже его рот нашел теплое углубление низа живота.
От острого ощущения, вызванного этим щекочущим прикосновением, Френ почувствовала головокружение. Казалось, мир закачался, и она прижалась к мужчине.
Взглянув в ее лицо с полуоткрытым ртом и закрытыми глазами, он поднял и отнес ее на кровать, не ослабляя чувственной атаки. Коснувшись головой подушки, Френ подумала, что Мелинда разделяла здесь с ним постель, и это разрушило блаженство.
Вытянувшись рядом с ней под мягким пуховым одеялом, Блейз приник к ее обнаженному телу, но, почувствовав странную его неподвижность, остановился.
Вглядевшись в ее обеспокоенное лицо, он спросил:
– Теперь что?
– Ничего, – тихо проговорила она.
– Не лги.
Она колебалась с ответом.
– Думаю, я и сам знаю. И скажу: Мелинда не спала в этой постели.
– Да?
– Освободи свою голову от ненужных мыслей и подари мне себя целиком.
– С наслаждением.
– И ты его получишь, хотя прошло более трех лет. Я помню все, и я намерен… – Его губы коснулись ее уха, и он начал нашептывать свои желания.
Она слушала его, и в животе разливалось тепло, а соски соблазняюще твердели.
Ощутив ее возбуждение, мужчина издал звук вожделения, и женщина вздрогнула в предвкушении экстаза.
Жемчужно-серый рассвет стоял в комнате, когда Френ открыла глаза. Блейз лежал рядом, одна рука была подложена под голову.
Сонные воспоминания промелькнули в ее мозгу. Мысли о минувшем наслаждении заставили ее внутренне содрогнуться. Он, как и когда-то, вновь пробудил в ней страстное желание любви. Блейз помнил все ее нежные, укромные уголки, и это усиливало вожделение, продлевая его.
В конце, пресыщенная и обессиленная, Френ уснула в его объятиях, как дитя.
Теперь он спал как дитя.
Опершись на локоть, она жадно упивалась любимым лицом.
Насмешливые глаза были закрыты, острый нос и взъерошенные волосы придавали ему юный, мальчишеский вид, хотя черная щетина украшала подбородок. Густые ресницы лежали, казалось, на щеках, такие длинные и изогнутые, что она невольно позавидовала. А его рот… Строгий и чувственный одновременно, он всегда заставлял ее сердце биться учащенно.
Пристальный взгляд Франчески нарушил сон Блейза. Он пошевелился, не открывая глаз, нащупал ее рукой и притянул к себе, бормоча что-то.
– Ммм? – переспросила Френ.
Он открыл глаза и улыбнулся. Вдруг резким движением перекатился и подмял Френ под себя. Склонив голову, он поцеловал ее и прошептал на ухо:
– Хорошо, что ты проснулась, потому что я жду тебя с ночи.
* * *
Когда она проснулась во второй раз, то была одна в огромной кровати. В комнате стояла тишина, слышалось только тиканье часов, которые показывали почти половину второго.
Спать всю первую половину дня входит в привычку, угрюмо подумала она, расстроенная, что Блейза нет рядом. Значит, все-таки он не любит ее, если не дождался пробуждения. Не имеют значения все сказанные им слова, сейчас она убедилась, что любая женщина может занять место Мелинды.
Неразделенная любовь засела в ее сердце подобно ножу. Каждая встреча, каждый миг близости с Блейзом делают боль от нанесенного когда-то удара все более невыносимой, потому что каждый раз она убеждается, что ему не до нее.
Она уедет, покинет Балантайн-Холл сразу же, как это будет возможно…
Дотянувшись до халата, который лежал аккуратно на кресле рядом с ночной сорочкой, она надела его и, убедившись, что ванная пуста, прошла в гостиную.
Здесь тоже никого не было, но шторы еще задернуты, в камине пылает яркий огонь, защищая от холода после штормового сентябрьского дня.
Опершись на бюро, где лежало ожерелье, она увидела записку: «Уехал в город. Вернусь к ленчу. – И внизу строгий наказ: – Не вздумай уехать».
Она вернулась в ванную. Почистила зубы, сняла халат и кольцо Блейза и встала под душ.
Переодевшись, она тут же надела кольцо и начала причесывать свои густые волосы.
Френ укладывала их в узел, когда услышала резкий голос Блейза:
– Франческа?
Она не смогла сразу ответить: мешали шпильки во рту.
На пороге ванной появился Блейз. Он выглядел разъяренным. Пожалуй, даже встревоженным.