— Так я хотя бы знаю, чем меня ударят, — возразил он, бросив взгляд на тетушек. — Почему бы вам сегодня не взять коляску?
— Мы желаем поупражняться сами, а не прогуливать лошадей.
— Мы могли бы поупражняться вместе.
Лицо Джорджианы вспыхнуло. В присутствии тетушек она не решалась ответить так, как он заслуживал, и он, черт побери, знал это.
— В таком случае, вы можете пострадать, — только и смогла она ответить, раздраженно закрывая и раскрывая веер.
— Я мог бы рискнуть. — Он прислонился к двери, весело блестя глазами.
— Благодарю вас за заботу, — сказала она, — но в этом нет необходимости.
«Надо быть с ним полюбезнее», — напомнила она себе.
Виконт выпрямился.
— Я иду с вами. То, что в этом нет необходимости, просто оскорбляет мою честь.
— Нет, это не…
По лестнице сбежал восьмилетний брат Дэра, Эдвард.
— Если вы идете в Гайд-парк, я с вами. Я хочу покататься на моей новой лошадке.
Щека Дэра задергалась.
— Мы займемся этим потом, Эдвард. Я не могу давать уроки верховой езды и толкать тетю Милли одновременно.
— Я буду учить его, — раздался сверху голос Брэдшо.
— А я думал, ты служишь на флоте, а не в кавалерии.
Дэр начинал сердиться, и Джорджиана одарила его искренней улыбкой.
— Чем больше, тем веселее, как я всегда говорю.
Она отступила в сторону, указывая ему на спинку кресла. Когда они спустились по широким ступеням и к ним присоединились Эдвард, его лошадка и Брэдшо, со всеми братьями Карроуэй, их стало уже восемь. Тристан оглянулся и увидел, что к ним спешит его брат Эндрю, а за ним, слегка прихрамывая, Роберт.
— Брэдшо дает уроки верховой езды, — проворчал Тристан, оттесняя тетушку на булыжную мостовую, — а зачем здесь вся ваша компания?
— Я помогаю Брэдшо, — весело заявил Эндрю, занимая место рядом с Эдвардом.
— А ты, Бит?
Средний Карроуэй держался позади всех.
— Я гуляю.
— О, как это мило, — молитвенно сложила руки Милли. — Вся семья вышла на прогулку, совсем как в те времена, когда вы были маленькими сорванцами.
— Я не сорванец, — заявил Эдвард с высоты своего серого пони. — И Принц Джордж тоже.
— Кое-кто с тобой не согласится, Эдвард, — улыбнулся Тристан, — но я уверен, Принни оценит твое дове…
— Моего коня зовут Принц Джордж, Тристан, — поправил его самый младший Карроуэй.
— Ты можешь передумать. Не лучше ли просто Джордж?
— Но…
— А ты зови его Тристаном, — предложила Джорджиана, с трудом сдерживая смех. — Это мерин?
Брэдшо сделал вид, что закашлялся.
— Эдвард, Дэр прав. Не стоит называть животных именами правящих и будущих монархов, это обычно не одобряется.
— Тогда как же назвать его?
— Король? — предложил Эндрю.
— Демон? — подсказал Брэдшо.
— Грозовое Облако, — внесла свой вклад Джорджиана. — Он ведь серый.
— О да. И это звучит как индейское имя, как в колониях. Мне нравится Грозовое Облако.
— Должно понравиться, — проворчал Дэр себе под нос.
Настроение Джорджианы улучшалось, она наклонилась и поправила одеяло на ногах Милли.
— Вам удобно?
— Больше, чем всем вам, — усмехнулась Милли. — Господи, я даже могла бы вздремнуть.
— Нет, я настаиваю, чтобы вы получили удовольствие, — сказал Тристан, наклоняясь, чтобы поцеловать тетушку в щеку. — Солнечный свет и свежий воздух полезны для вас. Сон — это для слабых.
Джорджи не отрывала глаз от профиля виконта. Он так естественно целовал и поддразнивал своих престарелых тетушек. Она не ожидала от него такого свободного проявления своих чувств, не думала, что он может быть таким. Она считала его высокомерным, циничным и себялюбивым. Если он способен чувствовать и сострадать, он никогда бы так жестоко не поступил с ней. Однако предположение, что он изменился, казалось не менее абсурдным, чем вера в то, что у него есть сердце.
Они добрались до Гайд-парка, представляя собой живописное сборище: три потрясающе красивых одиноких джентльмена в обществе двух подростков, один из которых ехал верхом на пони, две старые дамы и еще одна женщина, компаньонка. Не хватало только собаки, прыгающей через обруч, и слона, чтобы выглядеть цирковой труппой.
— Джорджиана, у вас есть лошадь? — спросил Эдвард.
— Есть.
— Как его имя?
— Ее имя, — поправила она, чувствуя, что чем больше особ женского пола в их компании, тем лучше, — ее зовут…
— Шеба. Великолепная черная лошадь арабской породы, — закончил за нее Дэр.
— О, здорово! Она в Лондоне?
Джорджиана скрестила на груди руки и взглянула на Дэра.
— Спроси своего брата. Он прекрасно справляется, отвечая вместо меня.
Виконт повернул кресло-каталку на тропу для верховой езды, бегущую вдоль Роттен-роу.
— Да, Шеба в городе. Она в конюшнях Брейкенридж-Хауса, вместе с лошадьми герцога Уйклиффа, хотя, пока вы живете здесь, вы могли бы ее перевести сюда.
— Да, — обрадовался Эдвард, подпрыгивая в седле, — вы могли бы кататься, а я буду сопровождать вас.
— А кто будет сопровождать тебя, юноша?
— Я не нуждаюсь в сопровождении. Я профессиональный наездник.
Глаза Тристана весело блеснули.
— Твой зад покроется профессиональными синяками, если ты будешь так прыгать в седле.
— Вот так, — вмешался Брэдшо, — дай мне укоротить стремена. И в любое время, когда вы пожелаете покататься, Джорджиана, мы с Эдвардом с радостью будем сопровождать вас.
Она заметила, как мгновенно помрачнел Тристан.
— Да, будет очень мило, — проворчал он, — мужчина, женщина и ребенок, все дружно едут вместе, такие довольные. Конечно, я уверен, это не вызовет сплетен.
— Прицепите сзади к лошадям меня, — давясь от смеха, сказала Милли. — Это придаст вам респектабельность.
Представив эту картину, Джорджиана не удержалась от смеха.
— Я ценю вашу готовность принести себя в жертву приличиям, Милли, но я здесь для того, чтобы помогать вам, а не подвергать вашу жизнь опасности.
Все рассмеялись, но Джорджиану удивило, что Дэр подумал о ее репутации.
Скорее всего он просто не хотел, чтобы она входила в доверие его семьи. Но это доверие она собиралась завоевать с их помощью.